Κλῆρος ελληνικής

В то же время контекст бывает индивидуальный и коллективный (грамотнее их расположить в обратном порядке). Коллективный контекст — это собственно какой-либо человеческий язык со всем своим, в первую очередь, словарным запасом, также морфологией, грамматикой и фонетикой. Изначально он формировался естественным образом, проистекая из взаимодействия между человеками; уже позже появилось деление на литературную (книжную) и разговорную речь (в данном случае речь идёт не о формации и структурированности фраз, которая многообразна в устном общении и практически моностильна в письменной, а о употребляемых словах, лексиконе, эмоциональной окраске. Простые люди не разговаривают так же, как писана книга, более того в большинстве случаев даже не по подобию диалога литературных персонажей). Устная и письменная речь — это своеобразный Уроборос: на первой базируется вторая, но в то же время и вторую нельзя представить без первой (если мы, разумеется, не берём в учёт докнижные времена), на которой базируется богатство и сферы употребления собственно разговорной речи, а также развитие философской мысли целой отдельной нации как объединения людей, использующих один язык.

Каждая нация ценит своих былых писателей как тех, кто создавал её язык, особенно русская. Ценность для нас, в первую очередь, Пушкина, затем Толстого, горячо мною любимого Гончарова, Достоевского и плеяды прочих почтенных литераторов заключается в первую очередь в том, что именно они, написав громадный даже в мировых масштабах корпус текстов, задали то окружение для поистине гигантской массы слов, которые используем все мы сейчас, тем самым сформировав коллективный контекст в русском языке. И школьник, чьё сочинение отбраковывается блюстителем языка в лице учителя или комиссии экзаменаторов из-за речевых, грамматических, пунктуационных и даже орфографических ошибок, вынужден преклониться перед как смысловыми, так и графическими нормами языка, созданными не кем иным, как первыми в своём влиянии писателями.

Индивидуальный контекст же является продуктом жизненного опыта отдельно взятого человека, сформированный отчасти коллективным контекстом, отчасти непосредственно индивидуумом, что обыкновенно происходит пассивно — эмоционально, духовно и иными путями. И именно сквозь призму индивидуального контекста человек уже рассматривает всё своё вербализуемое окружение (косвенно — и невербализуемое).

Как раз в плоскости контекстов кроется трагикомедия так называемого украинского языка — в попытках переиначить уже имеющийся базис в виде русского языка чудолингвисты не придумали ничего лучше, чем перелопатить лексикон и грамматику, однако получилось всё это сугубо в качестве надстройки, хотя планировалось в виде другого языка. Современный "украинский язык" (не путать с малороссийский наречием) в принципе не имеет собственного коллективного контекста, слова же образуются по принципу "лишь бы не как в русском". Так сковорода, скажем, превращается в ждерожарку (не знаю, как на мове будет сковорода, да и знать не хочу), но при этом объект, использующийся для жарки еды в своём обозначении хоть и изменяет форму, но остаётся в преднем контексте, иными словами, "ждерожарка" является вторым названием сковороды и ничем другим. Коллективный контекст, конечно, подвергается попыткам искажения, но синтаксис остаётся в пределах общерусской нормы, про индивидуальный в таком случае же и говорить нечего.

А, да. По Гончарову в ближайшее время постараюсь написать ещё один пост.

К моему великому сожалению, Телеграм не даёт возможности выложить данный текст как один, поэтому пришлось его раздробить, полноценную версию залью в Телеграф.

Telegram

Κλῆρος ελληνικής

Развивая тему контекстов.

Любое слово в речи так или иначе является составной единицей, при этом всегда имеющей в себе какой-либо смысл — не важно, заключается ли этот смысл в обозначении предмета или его характеристики, действия; в связи слов или же в выражении…

www.group-telegram.com/tw/he_hellenika.com/122

282 viewsedited  Jan 4 at 21:02

В то же время контекст бывает индивидуальный и коллективный (грамотнее их расположить в обратном порядке). Коллективный контекст — это собственно какой-либо человеческий язык со всем своим, в первую очередь, словарным запасом, также морфологией, грамматикой и фонетикой. Изначально он формировался естественным образом, проистекая из взаимодействия между человеками; уже позже появилось деление на литературную (книжную) и разговорную речь (в данном случае речь идёт не о формации и структурированности фраз, которая многообразна в устном общении и практически моностильна в письменной, а о употребляемых словах, лексиконе, эмоциональной окраске. Простые люди не разговаривают так же, как писана книга, более того в большинстве случаев даже не по подобию диалога литературных персонажей). Устная и письменная речь — это своеобразный Уроборос: на первой базируется вторая, но в то же время и вторую нельзя представить без первой (если мы, разумеется, не берём в учёт докнижные времена), на которой базируется богатство и сферы употребления собственно разговорной речи, а также развитие философской мысли целой отдельной нации как объединения людей, использующих один язык.

Каждая нация ценит своих былых писателей как тех, кто создавал её язык, особенно русская. Ценность для нас, в первую очередь, Пушкина, затем Толстого, горячо мною любимого Гончарова, Достоевского и плеяды прочих почтенных литераторов заключается в первую очередь в том, что именно они, написав громадный даже в мировых масштабах корпус текстов, задали то окружение для поистине гигантской массы слов, которые используем все мы сейчас, тем самым сформировав коллективный контекст в русском языке. И школьник, чьё сочинение отбраковывается блюстителем языка в лице учителя или комиссии экзаменаторов из-за речевых, грамматических, пунктуационных и даже орфографических ошибок, вынужден преклониться перед как смысловыми, так и графическими нормами языка, созданными не кем иным, как первыми в своём влиянии писателями.

Индивидуальный контекст же является продуктом жизненного опыта отдельно взятого человека, сформированный отчасти коллективным контекстом, отчасти непосредственно индивидуумом, что обыкновенно происходит пассивно — эмоционально, духовно и иными путями. И именно сквозь призму индивидуального контекста человек уже рассматривает всё своё вербализуемое окружение (косвенно — и невербализуемое).

Как раз в плоскости контекстов кроется трагикомедия так называемого украинского языка — в попытках переиначить уже имеющийся базис в виде русского языка чудолингвисты не придумали ничего лучше, чем перелопатить лексикон и грамматику, однако получилось всё это сугубо в качестве надстройки, хотя планировалось в виде другого языка. Современный "украинский язык" (не путать с малороссийский наречием) в принципе не имеет собственного коллективного контекста, слова же образуются по принципу "лишь бы не как в русском". Так сковорода, скажем, превращается в ждерожарку (не знаю, как на мове будет сковорода, да и знать не хочу), но при этом объект, использующийся для жарки еды в своём обозначении хоть и изменяет форму, но остаётся в преднем контексте, иными словами, "ждерожарка" является вторым названием сковороды и ничем другим. Коллективный контекст, конечно, подвергается попыткам искажения, но синтаксис остаётся в пределах общерусской нормы, про индивидуальный в таком случае же и говорить нечего.

А, да. По Гончарову в ближайшее время постараюсь написать ещё один пост.

К моему великому сожалению, Телеграм не даёт возможности выложить данный текст как один, поэтому пришлось его раздробить, полноценную версию залью в Телеграф.

BY Κλῆρος ελληνικής