Эллиниcтика

На деле же о том, чтобы превзойти древность, в Средние века могли только мечтать, впрочем, не были они в силах и даже просто её догнать: так, проф. арх. Б. Уорд-Перкинс (2005) утверждает, что после наступления Тёмных веков бывшим регионам Рима понадобились века, чтобы вернуться к доримскому уровню развития.

Надо сказать, что сам термин «Тёмные века», как указывает Ч. Ван Вей III (2016), «подразумевающий падение в варварство, стал политически некорректным», также, как и «Возрождение». Для историков в наши дни все культуры и периоды одинаково хороши, вот и Средние века по их словам-де были не хуже, а просто «иными», — по-видимому, примерно как умственно неполноценных теперь называют «особыми».

Уорд-Перкинс подтверждает то, о чём многие подозревали, когда пишет, что романтизация и идеализация Средних веков вызвано ужасом перед альтернативой, i.e. мрачными и упадочными «навозными веками». Однако объективно, отмечает он, нельзя не характеризовать их как «куда более менее сложную структуру»: факты не оставляют пространства для двух мнений.

Они мало кому, впрочем, интересны; Уорд-Перкинс жаловался, что студентов несильно интересует его сложная и комплексная сфера исследований, касающаяся исторической экономики: все эти «скучные выкладки и графики обычно вызывают немного энтузиазма» и лишь отпугивают публику, которая при виде слова «экономика» в названии курса лекций просто испаряется.

Фактология, конкретные цифры, в общем, не стоят за мировоззрением любителей «навозных веков», но только лишь словесная эквилибристика, разные ужимки. Это и немудрено, ведь такая наука слишком сложна и скучна для обывателя; здесь нельзя не вспомнить в чём-то схожее наблюдение Э. Доддса, который полагал, что одной из причин триумфа христианства стало то, что оно не требовало по сравнению с неоплатонизмом никакого образования, и потому легко пополняло свои ряды за счёт тех, кого уже Климент насмешливо характеризовал как simpletones, уровень которых никогда бы не позволил им вступить в ряды противоположного лагеря.

Кроме того, древность, учитывая всё это, очень уж напоминает современность, а это для интеллектуального большинства невероятно скучно, очень уж «материалистично», от чего оно вообще-то планировало сбежать в дебри истории, которой с этой-то целью и занялось. Эскапизма, однако, не происходит, совсем напротив, — оттого-то и предпочитают экзотику, нечто совсем чужеродное, как те же Средние века. При этом, отмечает Уорд-Перкинс, читающий «прекрасно осознаёт, что привлекательным наблюдение делает именно безопасное отдаление от того, что он ни при каких обстоятельствах бы не хотел видеть воплощённым в жизнь», и в конце всякого экскурса поклонник «навозных веков» предпочёл бы вернуться в комфортные условия, напоминающие скорее реалии римского мегаполиса, нежели средневекового города.

Вместе с Уорд-Перкинсом хочется назвать «очень опасным такой взгляд на прошлое, которое избегает разговора о кризисах и упадке», а также отметить, сколь немаловажно не забывать, что когда-то уже существовал мир, донельзя напоминавший наш, гибель которого «сопровождалась упадком во всех областях такого масштаба», с которым сам историк искренне желает никогда не повстречаться: тогда «была уничтожена комплексная цивилизация, отбросив население Запада к доисторическому уровню».

Античный мир рухнул в небытие безо всякого особенного предупреждения, обыватели ничего такого не ждали, пишет Уорд-Перкинс, «даже перед самым своим концом римляне были уверены не менее нас с вами, что их мир будет существовать без конца, нимало не изменяясь. Они ошиблись. Было бы мудро не повторять их самодовольства».

#debily
⬅️⬆️ «Кто такие „средневековые дебилы“?», 12/12 ⤴️

www.group-telegram.com/tw/hellenistics.com/251

6.6K viewsedited  Nov 14, 2022 at 12:25

На деле же о том, чтобы превзойти древность, в Средние века могли только мечтать, впрочем, не были они в силах и даже просто её догнать: так, проф. арх. Б. Уорд-Перкинс (2005) утверждает, что после наступления Тёмных веков бывшим регионам Рима понадобились века, чтобы вернуться к доримскому уровню развития.

Надо сказать, что сам термин «Тёмные века», как указывает Ч. Ван Вей III (2016), «подразумевающий падение в варварство, стал политически некорректным», также, как и «Возрождение». Для историков в наши дни все культуры и периоды одинаково хороши, вот и Средние века по их словам-де были не хуже, а просто «иными», — по-видимому, примерно как умственно неполноценных теперь называют «особыми».

Уорд-Перкинс подтверждает то, о чём многие подозревали, когда пишет, что романтизация и идеализация Средних веков вызвано ужасом перед альтернативой, i.e. мрачными и упадочными «навозными веками». Однако объективно, отмечает он, нельзя не характеризовать их как «куда более менее сложную структуру»: факты не оставляют пространства для двух мнений.

Они мало кому, впрочем, интересны; Уорд-Перкинс жаловался, что студентов несильно интересует его сложная и комплексная сфера исследований, касающаяся исторической экономики: все эти «скучные выкладки и графики обычно вызывают немного энтузиазма» и лишь отпугивают публику, которая при виде слова «экономика» в названии курса лекций просто испаряется.

Фактология, конкретные цифры, в общем, не стоят за мировоззрением любителей «навозных веков», но только лишь словесная эквилибристика, разные ужимки. Это и немудрено, ведь такая наука слишком сложна и скучна для обывателя; здесь нельзя не вспомнить в чём-то схожее наблюдение Э. Доддса, который полагал, что одной из причин триумфа христианства стало то, что оно не требовало по сравнению с неоплатонизмом никакого образования, и потому легко пополняло свои ряды за счёт тех, кого уже Климент насмешливо характеризовал как simpletones, уровень которых никогда бы не позволил им вступить в ряды противоположного лагеря.

Кроме того, древность, учитывая всё это, очень уж напоминает современность, а это для интеллектуального большинства невероятно скучно, очень уж «материалистично», от чего оно вообще-то планировало сбежать в дебри истории, которой с этой-то целью и занялось. Эскапизма, однако, не происходит, совсем напротив, — оттого-то и предпочитают экзотику, нечто совсем чужеродное, как те же Средние века. При этом, отмечает Уорд-Перкинс, читающий «прекрасно осознаёт, что привлекательным наблюдение делает именно безопасное отдаление от того, что он ни при каких обстоятельствах бы не хотел видеть воплощённым в жизнь», и в конце всякого экскурса поклонник «навозных веков» предпочёл бы вернуться в комфортные условия, напоминающие скорее реалии римского мегаполиса, нежели средневекового города.

Вместе с Уорд-Перкинсом хочется назвать «очень опасным такой взгляд на прошлое, которое избегает разговора о кризисах и упадке», а также отметить, сколь немаловажно не забывать, что когда-то уже существовал мир, донельзя напоминавший наш, гибель которого «сопровождалась упадком во всех областях такого масштаба», с которым сам историк искренне желает никогда не повстречаться: тогда «была уничтожена комплексная цивилизация, отбросив население Запада к доисторическому уровню».

Античный мир рухнул в небытие безо всякого особенного предупреждения, обыватели ничего такого не ждали, пишет Уорд-Перкинс, «даже перед самым своим концом римляне были уверены не менее нас с вами, что их мир будет существовать без конца, нимало не изменяясь. Они ошиблись. Было бы мудро не повторять их самодовольства».

#debily
⬅️⬆️ «Кто такие „средневековые дебилы“?», 12/12 ⤴️

BY Эллиниcтика