Кризис самоопределения, страх деградации и радость от их наличия.
Нельзя просто так пережить унылый ноябрь и не погрузиться в какое-нибудь ментальное болото. В этом году я даже долго продержалась - видимо, была занята уколами, зарядкой и чтением новой Лианы Мориарти.
И всё же, конечно, нельзя полностью избежать ноябрьской хмари. Волна рефлексии затопила меня, и я грустно брожу в аптеку и вайлдбериз, слушая в наушниках "Ты холодна" Дельфина и ощущая, какой же я, блин, отчаявшийся и тонко чувствующий человек.
Во-первых, я всё меньше ощущаю себя писателем. Но это что-то дурацкое, на уровне переживаний в десятом классе: когда есть клëвые девочки в модных туфлях и с парнями-студентами, а есть ты - кудрявая нелепая ботаничка. Ты мечтаешь как будто о туфлях, а на самом деле - что девочки будут с тобой дружить. Вот и тут примерно так: нет особых сомнений, кто я по своей сути (как говорил на лекции Алексей Иванов: "Писатель - это не призвание, это форма существования личности"). Но все столичные тусовки, чужие презентации, фестивали и вот это всё наводят тоску - потому что там я посетитель, а не резидент. Я могу подписаться на папку "Писательницы" с модными писательницами, но не могу туда попасть. И так как пока я решила развивать канал и зарабатывать, а не писать новый роман ради иллюзорного признания, то пока это и не изменится. Ближе всего к "миру литературы" я, когда записываю Маше отчаявшиеся голосовые, а она отвечает, что ты писатель, если не можешь не писать.
Во-вторых, местами чувствую себя чудовищно бескультурной. Почитала, как мама Николая Цискаридзе водила его с трëх лет в театр, как он знал все оперы и смотрел Фелинни, и думаю - господи, чему я могу научить ребёнка? Когда люди успевают смотреть все эти умные фильмы и как не засыпают? Почему я читаю новую Мориарти уже две недели, а ещё дошла только до половины, хотя там не сложный английский? Усаживаясь за очередную серию "Теста на беременность", я явственно ощущаю, как отмирают мои нейронные связи.
И всё же всё это - и недописательские измышления, и недокультурные - меня радует. Потому что два года назад у меня вообще не было сил на такие мысли.
За это время я настолько лихо продвинулась по пирамиде потребностей вверх, что теперь даже могу расстраиваться - а достаточно ли я разбираюсь в живописи, а почему "настоящие писательницы" не хотят со мной дружить? Позапрошлой осенью у меня были совсем другие проблемы: как бы проспать дольше, чем три часа подряд, не заработать очередной лактостаз и увидеть что-то кроме сквера рядом с домом. Саморазвитие и самоопределение были настолько же далеки от меня, как академия Штиглица, макяж, крепкий сон и фестиваль non/fiction.
Так что я вроде как и фрустрируюсь, а вроде как и радуюсь самой этой фрустрации. Хотя возможно, я просто неисправимый оптимист. Или избалованная жизнью мать.
Кризис самоопределения, страх деградации и радость от их наличия.
Нельзя просто так пережить унылый ноябрь и не погрузиться в какое-нибудь ментальное болото. В этом году я даже долго продержалась - видимо, была занята уколами, зарядкой и чтением новой Лианы Мориарти.
И всё же, конечно, нельзя полностью избежать ноябрьской хмари. Волна рефлексии затопила меня, и я грустно брожу в аптеку и вайлдбериз, слушая в наушниках "Ты холодна" Дельфина и ощущая, какой же я, блин, отчаявшийся и тонко чувствующий человек.
Во-первых, я всё меньше ощущаю себя писателем. Но это что-то дурацкое, на уровне переживаний в десятом классе: когда есть клëвые девочки в модных туфлях и с парнями-студентами, а есть ты - кудрявая нелепая ботаничка. Ты мечтаешь как будто о туфлях, а на самом деле - что девочки будут с тобой дружить. Вот и тут примерно так: нет особых сомнений, кто я по своей сути (как говорил на лекции Алексей Иванов: "Писатель - это не призвание, это форма существования личности"). Но все столичные тусовки, чужие презентации, фестивали и вот это всё наводят тоску - потому что там я посетитель, а не резидент. Я могу подписаться на папку "Писательницы" с модными писательницами, но не могу туда попасть. И так как пока я решила развивать канал и зарабатывать, а не писать новый роман ради иллюзорного признания, то пока это и не изменится. Ближе всего к "миру литературы" я, когда записываю Маше отчаявшиеся голосовые, а она отвечает, что ты писатель, если не можешь не писать.
Во-вторых, местами чувствую себя чудовищно бескультурной. Почитала, как мама Николая Цискаридзе водила его с трëх лет в театр, как он знал все оперы и смотрел Фелинни, и думаю - господи, чему я могу научить ребёнка? Когда люди успевают смотреть все эти умные фильмы и как не засыпают? Почему я читаю новую Мориарти уже две недели, а ещё дошла только до половины, хотя там не сложный английский? Усаживаясь за очередную серию "Теста на беременность", я явственно ощущаю, как отмирают мои нейронные связи.
И всё же всё это - и недописательские измышления, и недокультурные - меня радует. Потому что два года назад у меня вообще не было сил на такие мысли.
За это время я настолько лихо продвинулась по пирамиде потребностей вверх, что теперь даже могу расстраиваться - а достаточно ли я разбираюсь в живописи, а почему "настоящие писательницы" не хотят со мной дружить? Позапрошлой осенью у меня были совсем другие проблемы: как бы проспать дольше, чем три часа подряд, не заработать очередной лактостаз и увидеть что-то кроме сквера рядом с домом. Саморазвитие и самоопределение были настолько же далеки от меня, как академия Штиглица, макяж, крепкий сон и фестиваль non/fiction.
Так что я вроде как и фрустрируюсь, а вроде как и радуюсь самой этой фрустрации. Хотя возможно, я просто неисправимый оптимист. Или избалованная жизнью мать.
BY XX-files: фертильные материалы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. Stocks dropped on Friday afternoon, as gains made earlier in the day on hopes for diplomatic progress between Russia and Ukraine turned to losses. Technology stocks were hit particularly hard by higher bond yields.
from tw
