В итоге вчера в первом часу ночи Алексей читал мой пост, пытаясь понять, сможет ли он теперь смотреть нашей соседке в глаза. А потом сказал, что надо думать перед тем, как что-то пишешь.
Так вот: если бы я каждый раз думала, тут вообще бы не появлялось новых постов. Ну или канал стал бы очередным "сходили, купили, поели, поиграли".
За годы существования моих блогов не перечесть ситуаций, когда кто-то был то недоволен, что я про него написала, то разочарован, что я не написала, то я написала не так и не то, и вдруг кто-то прочитает и обидится.
На этот канал подписаны родственники - мои и Алексея, бездетные друзья, беременные, взрослые, знакомые и вообще неизвестые мне люди. Это не считая тех, кто каждый день заходит просто через поиск или ещё как-нибудь. Если я буду сомневаться каждый раз, могу ли я употребить слово "вагина" или оно оскорбит чьи-то чувства, я больше никогда не выдам ни строчки.
Рассказы о реально существующих людях - это отдельная тема.
Выкладывая текст в интернет, никогда не угадаешь, кто его прочитает и как кто на это отреагирует. Бывали ситуации, когда мне приходилось удалять абсолютно невинные вещи просто потому, что кто-то видел в них что-то не то - я в такие моменты обычно дико злюсь, но легче удалить, чем спорить. Бывало такое, что приходилось скрывать посты, чтобы мой тогдашний бойфренд не бесился, что два года назад я писала про какого-то другого мужика. Три года я встречалась с мужчиной, который говорил, что "личное должно быть личным" и не разрешал писать ничего (в итоге я написала о нëм роман на 400 000 знаков).
Но так уж вышло, что вообще-то я имею право рассказывать, о чëм хочу.
Конечно же, я никогда не напишу: "Сегодня моя подруга Анфиса сделала аборт от Степана", я стараюсь никого не оскорблять и не обижать, и даже в нейтральных случаях обычно обхожусь "моей приятельницей". Я пишу о Лёше и Вере, но никогда не рассказываю о его семье (да и о своей довольно редко), и в целом освещаю ну процентов десять нашей жизни. Но даже в этот процент входят реально существующие люди. Возможно, вступая с кем-то в диалог, мне надо тут же подсовывать этому человеку бумагу "Начиная этот разговор, вы соглашаетесь стать героем новой истории". Но нет.
Каким бы безрассудным это ни казалось, я специально отключила в голове вот этот фильтр "а кто это прочитает, а что они подумают". Пока ещё, правда, не до конца. У меня есть мечта завести аккаунт на бусти или платный закрытый канал, чтобы спокойно писать туда истории про мужиков и не думать, а вдруг это прочитают они, их жëны или мамы. Если жëнам будет настолько любопытно, чтобы за это заплатить - то и ладно.
У преподавательницы по писательскому мастерству Энн Ламотт есть фраза, которую я во время работы над романом приклеила на доску. На английском она звучит круто и чëтко: "If people wanted you to write warmly about them, they should have behaved better.” На русском это что-то типа: "Если человек хотел, чтобы вы написали про него что-то хорошее, ему надо было нормально себя вести".
Возможно, кто-то после этого пламенного спича отпишется, но вот честно. Я устала вечно думать о чьих-то чувствах и удалять абзацы просто потому, что вдруг тëтя Вика обидится.
Тëтя Вика. Не обижайтесь.
(Если что, тëтя Вика - это не соседка, которая хотела помочь, но надеюсь, соседка тоже не будет обижаться)
В итоге вчера в первом часу ночи Алексей читал мой пост, пытаясь понять, сможет ли он теперь смотреть нашей соседке в глаза. А потом сказал, что надо думать перед тем, как что-то пишешь.
Так вот: если бы я каждый раз думала, тут вообще бы не появлялось новых постов. Ну или канал стал бы очередным "сходили, купили, поели, поиграли".
За годы существования моих блогов не перечесть ситуаций, когда кто-то был то недоволен, что я про него написала, то разочарован, что я не написала, то я написала не так и не то, и вдруг кто-то прочитает и обидится.
На этот канал подписаны родственники - мои и Алексея, бездетные друзья, беременные, взрослые, знакомые и вообще неизвестые мне люди. Это не считая тех, кто каждый день заходит просто через поиск или ещё как-нибудь. Если я буду сомневаться каждый раз, могу ли я употребить слово "вагина" или оно оскорбит чьи-то чувства, я больше никогда не выдам ни строчки.
Рассказы о реально существующих людях - это отдельная тема.
Выкладывая текст в интернет, никогда не угадаешь, кто его прочитает и как кто на это отреагирует. Бывали ситуации, когда мне приходилось удалять абсолютно невинные вещи просто потому, что кто-то видел в них что-то не то - я в такие моменты обычно дико злюсь, но легче удалить, чем спорить. Бывало такое, что приходилось скрывать посты, чтобы мой тогдашний бойфренд не бесился, что два года назад я писала про какого-то другого мужика. Три года я встречалась с мужчиной, который говорил, что "личное должно быть личным" и не разрешал писать ничего (в итоге я написала о нëм роман на 400 000 знаков).
Но так уж вышло, что вообще-то я имею право рассказывать, о чëм хочу.
Конечно же, я никогда не напишу: "Сегодня моя подруга Анфиса сделала аборт от Степана", я стараюсь никого не оскорблять и не обижать, и даже в нейтральных случаях обычно обхожусь "моей приятельницей". Я пишу о Лёше и Вере, но никогда не рассказываю о его семье (да и о своей довольно редко), и в целом освещаю ну процентов десять нашей жизни. Но даже в этот процент входят реально существующие люди. Возможно, вступая с кем-то в диалог, мне надо тут же подсовывать этому человеку бумагу "Начиная этот разговор, вы соглашаетесь стать героем новой истории". Но нет.
Каким бы безрассудным это ни казалось, я специально отключила в голове вот этот фильтр "а кто это прочитает, а что они подумают". Пока ещё, правда, не до конца. У меня есть мечта завести аккаунт на бусти или платный закрытый канал, чтобы спокойно писать туда истории про мужиков и не думать, а вдруг это прочитают они, их жëны или мамы. Если жëнам будет настолько любопытно, чтобы за это заплатить - то и ладно.
У преподавательницы по писательскому мастерству Энн Ламотт есть фраза, которую я во время работы над романом приклеила на доску. На английском она звучит круто и чëтко: "If people wanted you to write warmly about them, they should have behaved better.” На русском это что-то типа: "Если человек хотел, чтобы вы написали про него что-то хорошее, ему надо было нормально себя вести".
Возможно, кто-то после этого пламенного спича отпишется, но вот честно. Я устала вечно думать о чьих-то чувствах и удалять абзацы просто потому, что вдруг тëтя Вика обидится.
Тëтя Вика. Не обижайтесь.
(Если что, тëтя Вика - это не соседка, которая хотела помочь, но надеюсь, соседка тоже не будет обижаться)
BY XX-files: фертильные материалы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from tw
