Показываю фильмы Тарковского болливудским актерам. Посмотрите, как там существует время. Это совсем «иное» для них. Но им интересно.
Есть же режимы яркости на экранах. И здесь кажется, что какой-то смотрящий, некий гигантский ниваси, включил самые интенсивные режимы, и показывает реальность такой яркой, насколько это возможно. Если оранжевый, то жгуче-оранжевый, и так со всеми красками. Подкрутили яркость, контраст. Да и со звуками так же, кажется, что все громче. И с запахами, и с вкусами. Если что-то ядреное, то такое, от которого приходится прыгать на месте и в слезах махать руками, как растерянная птица, пытающаяся взлететь. Рано-рано утром здесь проносятся грузовики. И как так получается, что звук прям оглушает. Спишь или нет, по ушам бьет как взрывом. А это просто люди едут на работу. Ночи перевязаны гирляндами лампочек, все сверкает и мельтешит. Взгляды-крики, вспышки, колонки, свадьбы, наряды, пуджи.
Итак, мне 14, мы идем по песчаной дороге с Э., смотрим на дымное небо, подъезжает человек на велосипеде, говорит, что мне стоит заняться медитацией. Дальше начинается весь этот трип, раскручивается как колотушка в руке уличного торговца, головой в пряности, уже все... ты теперь как коза на кремациях, осыпанная красной охрой. В глазах горят жертвенные костры, порхают мотыльки, а на ухо кто-то орет. Может, ничего этого нет, мы закрылись на хате в родном районе, закутались в одеяла, надышались пылью, сейчас вынырнем и как рыбы похлопаем ртами «вот это была тема».
Обязательно опубликую этот дневник. Весной, наверное.
Показываю фильмы Тарковского болливудским актерам. Посмотрите, как там существует время. Это совсем «иное» для них. Но им интересно.
Есть же режимы яркости на экранах. И здесь кажется, что какой-то смотрящий, некий гигантский ниваси, включил самые интенсивные режимы, и показывает реальность такой яркой, насколько это возможно. Если оранжевый, то жгуче-оранжевый, и так со всеми красками. Подкрутили яркость, контраст. Да и со звуками так же, кажется, что все громче. И с запахами, и с вкусами. Если что-то ядреное, то такое, от которого приходится прыгать на месте и в слезах махать руками, как растерянная птица, пытающаяся взлететь. Рано-рано утром здесь проносятся грузовики. И как так получается, что звук прям оглушает. Спишь или нет, по ушам бьет как взрывом. А это просто люди едут на работу. Ночи перевязаны гирляндами лампочек, все сверкает и мельтешит. Взгляды-крики, вспышки, колонки, свадьбы, наряды, пуджи.
Итак, мне 14, мы идем по песчаной дороге с Э., смотрим на дымное небо, подъезжает человек на велосипеде, говорит, что мне стоит заняться медитацией. Дальше начинается весь этот трип, раскручивается как колотушка в руке уличного торговца, головой в пряности, уже все... ты теперь как коза на кремациях, осыпанная красной охрой. В глазах горят жертвенные костры, порхают мотыльки, а на ухо кто-то орет. Может, ничего этого нет, мы закрылись на хате в родном районе, закутались в одеяла, надышались пылью, сейчас вынырнем и как рыбы похлопаем ртами «вот это была тема».
Обязательно опубликую этот дневник. Весной, наверное.
BY jaadukiichadi
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. I want a secure messaging app, should I use Telegram? Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into."
from tw
