КАК-ТО ВОТ ТАК

Forwarded from МЕТАМЕТРИКА

Алексей Пучнин специально для Metametrica.

Для мужчины есть три характерных взгляда на собственную жизнь в стране после 24 февраля и особенно после 21 сентября.
И это хорошо, что русский человек может выбирать модели, идентифицировать себя с той или другой группой.

Первая, самая популярная после 24 февраля модель: я не против, чтобы Путин наказал хохлов и всех остальных за русофобию. Но это такое сознание - привыкшее наблюдать краем глаза спортивные состязания: смотрю, болею за наших, сам ни в чем не участвую, радуюсь победам, огорчаюсь поражениям. Опасное тем, что в отличие от чемпионата, через четыре года новых «стартов» не будет. Это война, она здесь и сейчас. Сейчас, задним умом можно порассуждать, что первоначальное планирование СВО было весьма рисковано спроецировано именно на эту модель массового сознания.

Вторая, к счастью для страны, не самая популярная модель сознания, опирается на следующий тезис: это война, она не моя, оппозицией в стране быть уже нельзя и опасно, побуду оппозицией своей стране за границей. Эта группа "ПораВалитиков" зрела давно. Но она перезреет за границей, ферментируется во что-то несъедобное, а большая часть её приверженцев вернётся и будет искать приложение своему ворчанию или замолчит, как водится.

Третья модель формируется только со вчерашнего дня, после решения о частичной мобилизации. Причём все в этот Всероссийский день военбилета вспомнили свою ВУС, посмотрели на правила трех волн мобилизации, поняли, что есть трек от первой волны до третьей. И сейчас происходит главное - мужик принимает решение: со страной или прятаться. Вокруг него очевидные, необходимые и очень простые эмоциональные стихии - страх перед плохим армейским управлением, материнская [женская] боязнь за жизнь, опасения за какой-никакой гражданский заработок и прочее.
Часто декоративные и слабые меры поддержки от представителей региональной власти, поощряющие мобилизацию [ну, разве что в Москве и Грозном все по-взрослому] уже не являются главными стимулами для мобилизации. На редкие примеры неких фронтменов от власти, идущих в СВО, мужчины тоже не будут полагаться, все-таки надо признать, что люди в публичной власти перестали быть звёздами даже для провинции. У каждого в стране свой личный контракт или конфликт только с одним человеком во власти - с Путиным. В этом смысле его путь к монополии на власть привёл к некоторой не монархизации, но, всяко, цезаризации русского сознания. И сегодня призывник сердцем ближе к Путину, чем к депутату Госдумы или к губернатору, с которыми призывник себя никак не идентифицирует и не признает его примат.

После 21 сентября происходят, по сути, первые серьёзные [то есть с набором всех рисков и не защищённые ни технологиями, ни административным ресурсом, ни законом], действительно, судьбоносные Выборы.
Может быть, за последние 30 с небольшим лет это первый настоящий плебисцит сознания. Ведь выборы, это такой внутренний диалог с государством на важную тему. И снова у нас именно война формирует гражданское общество с возможностью насытить его патриотизмом, что было невозможно эффективно сделать в условиях привычного мира. Так формировалось общество в 1812 или в 1945, и это лучшие примеры. Потому что в 1856 и 1918 выход из войны тоже сформировал новые миры в России, не самые устойчивые, склонные к цареубийству и народовольчеству.
Есть ощущение, что мобилизующиеся сами и мобилизованные по Указу заключают новый контракт на управление страной. Неизбежно эти двадцати-тридцатилетние ветераны начнут ею править уже скоро. И это и есть новый настоящий кадровый резерв, причем не АП даже, а самого Президента.

Только третья модель позволяет идентифицировать себя со страной.

www.group-telegram.com/tw/kaktovottak.com/18593

59.6K viewsSep 23, 2022 at 06:58

Алексей Пучнин специально для Metametrica.

Для мужчины есть три характерных взгляда на собственную жизнь в стране после 24 февраля и особенно после 21 сентября.
И это хорошо, что русский человек может выбирать модели, идентифицировать себя с той или другой группой.

Первая, самая популярная после 24 февраля модель: я не против, чтобы Путин наказал хохлов и всех остальных за русофобию. Но это такое сознание - привыкшее наблюдать краем глаза спортивные состязания: смотрю, болею за наших, сам ни в чем не участвую, радуюсь победам, огорчаюсь поражениям. Опасное тем, что в отличие от чемпионата, через четыре года новых «стартов» не будет. Это война, она здесь и сейчас. Сейчас, задним умом можно порассуждать, что первоначальное планирование СВО было весьма рисковано спроецировано именно на эту модель массового сознания.

Вторая, к счастью для страны, не самая популярная модель сознания, опирается на следующий тезис: это война, она не моя, оппозицией в стране быть уже нельзя и опасно, побуду оппозицией своей стране за границей. Эта группа "ПораВалитиков" зрела давно. Но она перезреет за границей, ферментируется во что-то несъедобное, а большая часть её приверженцев вернётся и будет искать приложение своему ворчанию или замолчит, как водится.

Третья модель формируется только со вчерашнего дня, после решения о частичной мобилизации. Причём все в этот Всероссийский день военбилета вспомнили свою ВУС, посмотрели на правила трех волн мобилизации, поняли, что есть трек от первой волны до третьей. И сейчас происходит главное - мужик принимает решение: со страной или прятаться. Вокруг него очевидные, необходимые и очень простые эмоциональные стихии - страх перед плохим армейским управлением, материнская [женская] боязнь за жизнь, опасения за какой-никакой гражданский заработок и прочее.
Часто декоративные и слабые меры поддержки от представителей региональной власти, поощряющие мобилизацию [ну, разве что в Москве и Грозном все по-взрослому] уже не являются главными стимулами для мобилизации. На редкие примеры неких фронтменов от власти, идущих в СВО, мужчины тоже не будут полагаться, все-таки надо признать, что люди в публичной власти перестали быть звёздами даже для провинции. У каждого в стране свой личный контракт или конфликт только с одним человеком во власти - с Путиным. В этом смысле его путь к монополии на власть привёл к некоторой не монархизации, но, всяко, цезаризации русского сознания. И сегодня призывник сердцем ближе к Путину, чем к депутату Госдумы или к губернатору, с которыми призывник себя никак не идентифицирует и не признает его примат.

После 21 сентября происходят, по сути, первые серьёзные [то есть с набором всех рисков и не защищённые ни технологиями, ни административным ресурсом, ни законом], действительно, судьбоносные Выборы.
Может быть, за последние 30 с небольшим лет это первый настоящий плебисцит сознания. Ведь выборы, это такой внутренний диалог с государством на важную тему. И снова у нас именно война формирует гражданское общество с возможностью насытить его патриотизмом, что было невозможно эффективно сделать в условиях привычного мира. Так формировалось общество в 1812 или в 1945, и это лучшие примеры. Потому что в 1856 и 1918 выход из войны тоже сформировал новые миры в России, не самые устойчивые, склонные к цареубийству и народовольчеству.
Есть ощущение, что мобилизующиеся сами и мобилизованные по Указу заключают новый контракт на управление страной. Неизбежно эти двадцати-тридцатилетние ветераны начнут ею править уже скоро. И это и есть новый настоящий кадровый резерв, причем не АП даже, а самого Президента.

Только третья модель позволяет идентифицировать себя со страной.

BY КАК-ТО ВОТ ТАК