Когда мы слышим очередные намеки Сеула на то, что Южной Корее пора бы начать поставлять Киеву оружие напрямую – то мы не должны забывать, что, фактически, южнокорейское «железо» в руках бандеровцев уже давно воюет с нами.
Просто, до поры – до времени, речь идет о системах, локализованных в Польше, в первую очередь – о самоходках Krab.
Сейчас, по мере расширения поставок РСЗО Homar-K (польская версия южнокорейской K239 Chunmoo) будет не сильно удивительно, если «Хомары» присоединятся к «Крабам».
Более подробно про это оружие пусть пишут те, кто лучше нашего разбирается в теме.
Отметим лишь его универсальность: подобно тем же MLRS/HIMARS, Chunmoo/Homar-K может применять не только обычные реактивные снаряды, но и управляемые ракеты, включая оперативно-тактические ракеты с дальностью до 300 км.
Когда мы слышим очередные намеки Сеула на то, что Южной Корее пора бы начать поставлять Киеву оружие напрямую – то мы не должны забывать, что, фактически, южнокорейское «железо» в руках бандеровцев уже давно воюет с нами.
Просто, до поры – до времени, речь идет о системах, локализованных в Польше, в первую очередь – о самоходках Krab.
Сейчас, по мере расширения поставок РСЗО Homar-K (польская версия южнокорейской K239 Chunmoo) будет не сильно удивительно, если «Хомары» присоединятся к «Крабам».
Более подробно про это оружие пусть пишут те, кто лучше нашего разбирается в теме.
Отметим лишь его универсальность: подобно тем же MLRS/HIMARS, Chunmoo/Homar-K может применять не только обычные реактивные снаряды, но и управляемые ракеты, включая оперативно-тактические ракеты с дальностью до 300 км.
"We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from tw
