Дождалась «Анору» в цифре, и первые 40 минут просмотра уговаривала себя не выключать. Но когда появились армяне — полегчало.
Эта «Золушка» совершенно противоположна «Красотке», зато близка «Неограненным драгоценностям» или «Хорошему времени» Сэфди. Вообще, это первая ассоциация, которая у меня возникла — из-за шума, хаоса и непристойностей, которые Бэйкер обрушивает. Поэтому мне все не понравилось. Многие разочарованные отзывы с «Маяка» обрели смысл. И дело даже не в цензуре — просто обещанной современной сказки, золушки для зумеров, там нет.
Вообще, у этих зумеров, если смотреть глазами Бэйкера, грустная жизнь: капитализм раскатал их, родители все пытаются собрать раскатанное в кучу, но делают только хуже; ими вечно помыкают, стыдят, шеймят. Не жизнь, а казарма. В условиях нелюбви включается компенсация консьюмеризмом и цинизмом. Святой отец кокаин, простите, я согрешил, god bless America!
Поколения меняют буквы (X, Y, Z), но баги в восприятии реальности остаются на прежнем месте. Богачи занимаются своим богаческим развратом и произволом, бедняки, глотая слезы и слюни зависти, мечтают о том же самом. Кто-то повелевает, кто-то служит и прислуживает, общество разделено на касты, кому-то — частные джеты, кому-то — бабушкин драндулет в лучшем случае. Выбери свою сторону, попробуй. Вот Анора и пробует.
Ко второму акту, который с армянами и Юрой Борисовым, я готова была влепить Бэйкеру кол за клюкву и бесячего Эйдельштейна, но сменила гнев на милость. Сцена с разборками уморительна и отвратительна, грандиозный водораздел всей истории. Именно там достигнутую американскую мечту буквально вырывают у Аноры из рук, точнее, сдирают с пальца. Но взамен под истерики и вопли тихо рождается кое-что еще.
Юра Борисов этому кое-чему дает фирменного пацанского романтизма, как в пабликах в ВК. Памятуя своего персонажа в «Герде», он проникновенно смотрит в пустоту и уверенно бормочет что-то благородное. Просто краш. Неудивительно, что теперь этот парень собирает награды.
Финальный акт призван дать гуманистического пинка, зарядить надеждой, наставить на путь искупления. Майки Мэдисон, все более одетая и более покладистая, придает Аноре своеобразную рефлексию, доселе невиданную, новую. Что-то другое будет впереди, о чем никто (ни зритель, ни героиня) не узнает, пока оно не произойдет.
Но меня финал довел до исступления и зарядил, разве что, злостью. Потому что Бэйкер отвергает всякую сказку о Золушке в пользу сказки о благородстве бедности (вместо волшебных бобов - несколько волшебных каратов). И в пользу неуловимо теплеющей интонации на словах о бабушке с квартирой и драндулетом.
Дождалась «Анору» в цифре, и первые 40 минут просмотра уговаривала себя не выключать. Но когда появились армяне — полегчало.
Эта «Золушка» совершенно противоположна «Красотке», зато близка «Неограненным драгоценностям» или «Хорошему времени» Сэфди. Вообще, это первая ассоциация, которая у меня возникла — из-за шума, хаоса и непристойностей, которые Бэйкер обрушивает. Поэтому мне все не понравилось. Многие разочарованные отзывы с «Маяка» обрели смысл. И дело даже не в цензуре — просто обещанной современной сказки, золушки для зумеров, там нет.
Вообще, у этих зумеров, если смотреть глазами Бэйкера, грустная жизнь: капитализм раскатал их, родители все пытаются собрать раскатанное в кучу, но делают только хуже; ими вечно помыкают, стыдят, шеймят. Не жизнь, а казарма. В условиях нелюбви включается компенсация консьюмеризмом и цинизмом. Святой отец кокаин, простите, я согрешил, god bless America!
Поколения меняют буквы (X, Y, Z), но баги в восприятии реальности остаются на прежнем месте. Богачи занимаются своим богаческим развратом и произволом, бедняки, глотая слезы и слюни зависти, мечтают о том же самом. Кто-то повелевает, кто-то служит и прислуживает, общество разделено на касты, кому-то — частные джеты, кому-то — бабушкин драндулет в лучшем случае. Выбери свою сторону, попробуй. Вот Анора и пробует.
Ко второму акту, который с армянами и Юрой Борисовым, я готова была влепить Бэйкеру кол за клюкву и бесячего Эйдельштейна, но сменила гнев на милость. Сцена с разборками уморительна и отвратительна, грандиозный водораздел всей истории. Именно там достигнутую американскую мечту буквально вырывают у Аноры из рук, точнее, сдирают с пальца. Но взамен под истерики и вопли тихо рождается кое-что еще.
Юра Борисов этому кое-чему дает фирменного пацанского романтизма, как в пабликах в ВК. Памятуя своего персонажа в «Герде», он проникновенно смотрит в пустоту и уверенно бормочет что-то благородное. Просто краш. Неудивительно, что теперь этот парень собирает награды.
Финальный акт призван дать гуманистического пинка, зарядить надеждой, наставить на путь искупления. Майки Мэдисон, все более одетая и более покладистая, придает Аноре своеобразную рефлексию, доселе невиданную, новую. Что-то другое будет впереди, о чем никто (ни зритель, ни героиня) не узнает, пока оно не произойдет.
Но меня финал довел до исступления и зарядил, разве что, злостью. Потому что Бэйкер отвергает всякую сказку о Золушке в пользу сказки о благородстве бедности (вместо волшебных бобов - несколько волшебных каратов). И в пользу неуловимо теплеющей интонации на словах о бабушке с квартирой и драндулетом.
BY Вудинормаллен
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback.
from tw
