Двадцать третий выпуск. О взаимодействии с литературным агентством
Знакомая книжный блогер в переписке упомянула некое литературное агентство. У этого последнего такое название, будто его автор вдохновлялся рождественской рекламой M&M’s с участием Санта-Клауса. I want to believe, так сказать.
Мне стало любопытно, и я отправил в агентство электронное письмо, где обозначил, что заинтересован в продвижении своего опубликованного в конце минувшего года романа.
В ответ менеджер сообщила, что я могу записаться на консультацию к эксперту (стоимость за один час сопоставима со стоимостью массажа в каком-нибудь хорошем столичном салоне дней моей юности). Эксперт будто бы расскажет мне, «как продвигают себя начинающие авторы».
Однако сперва, как следует из письма, мне нужно пообщаться с другим экспертом (стоимость меньше, массаж в салоне средней руки), которая «писательница, литагентка» и «даст обратную связь, поможет разработать дальнейшую стратегию работы с рукописью. Она обратит ваше внимание на слабые стороны текста (если они есть) и посоветует, как можно доработать эти фрагменты».
Массаж (зачеркнуто) Пассаж о начинающих авторах навевает мысль о том, что я, может статься, начинал еще тогда, когда чей-нибудь папа не успел так удачно кончить, если перефразировать шекспировскую Катарину.
Ну да неважно, кто там когда начал, а также что из него вышло. Гораздо интереснее то, что мы наблюдаем попытку продать автору, заинтересованному в продвижении изданного восемь месяцев назад романа, услуги по доработке рукописи. Также мы наблюдаем потерю агентством потенциального клиента, который при желании мог бы сделать апологетам почасовой оплаты годовую кассу.
Я ознакомился с началом вышедшего пару лет назад романа «писательницы и литагентки», которая может обратить внимание на «слабые стороны текста».
Готовы? Вуаля: «Служащий аэропорта сверил номера бирок на чемодане и в билете. Причем досмотру подвергли только меня, а другие немногочисленные пассажиры нашего рейса беспрепятственно прошли мимо».
1. Не припоминаю номеров бирок в авиабилетах. Как знает любой летавший пассажирским самолетом человек, билет на рейс приобретают до того, как сдают багаж. В билете не может быть номера бирки, которая появится позднее.
Если же под билетом знаток «слабых сторон текста» понимает посадочный талон, то и тут не всё так просто, потому что в тексте талона номер бирки тоже обычно не указан. Багажный квиточек к посадочному талону приклеивают или вообще дают отдельно, как, например, в Turkish airlines.
2. Сверка номеров бирок не является досмотром. Досмотр в аэропорту предполагает открытие багажа и похлопывание пассажира по разным частям тела. Например, когда ручную кладь открывают после того, как она проехала по ленте, и начинают там копаться в перчатках, это досмотр. Когда Вашу одежду после прохода рамки ощупывает сотрудник аэропорта, он Вас досматривает. А сверка номеров бирок это просто осмотр бирок.
Замечание можно снять, если впоследствии в тексте автор обнаружила знание разницы между соответствующими понятиями и показала, что такая разница невдомек лишь персонажу-рассказчику.
3. Вторая часть сложносочиненного предложения раздута из-за наречия «беспрепятственно» и других лишних слов. Если попробовать это исправить, может получиться такой вариант:
«Причем из всех пассажиров самолета остановили только меня».
Этот вариант почти вдвое короче предыдущего, так что получившиеся слова можно через точку с запятой присоединить к первому предложению романа.
Надеюсь, литературное агентство преуспеет, а «писательнице и литагентке» (ее роман скрипнул в третий раз на 24-м слове) желаю полетать на самолете.
Двадцать третий выпуск. О взаимодействии с литературным агентством
Знакомая книжный блогер в переписке упомянула некое литературное агентство. У этого последнего такое название, будто его автор вдохновлялся рождественской рекламой M&M’s с участием Санта-Клауса. I want to believe, так сказать.
Мне стало любопытно, и я отправил в агентство электронное письмо, где обозначил, что заинтересован в продвижении своего опубликованного в конце минувшего года романа.
В ответ менеджер сообщила, что я могу записаться на консультацию к эксперту (стоимость за один час сопоставима со стоимостью массажа в каком-нибудь хорошем столичном салоне дней моей юности). Эксперт будто бы расскажет мне, «как продвигают себя начинающие авторы».
Однако сперва, как следует из письма, мне нужно пообщаться с другим экспертом (стоимость меньше, массаж в салоне средней руки), которая «писательница, литагентка» и «даст обратную связь, поможет разработать дальнейшую стратегию работы с рукописью. Она обратит ваше внимание на слабые стороны текста (если они есть) и посоветует, как можно доработать эти фрагменты».
Массаж (зачеркнуто) Пассаж о начинающих авторах навевает мысль о том, что я, может статься, начинал еще тогда, когда чей-нибудь папа не успел так удачно кончить, если перефразировать шекспировскую Катарину.
Ну да неважно, кто там когда начал, а также что из него вышло. Гораздо интереснее то, что мы наблюдаем попытку продать автору, заинтересованному в продвижении изданного восемь месяцев назад романа, услуги по доработке рукописи. Также мы наблюдаем потерю агентством потенциального клиента, который при желании мог бы сделать апологетам почасовой оплаты годовую кассу.
Я ознакомился с началом вышедшего пару лет назад романа «писательницы и литагентки», которая может обратить внимание на «слабые стороны текста».
Готовы? Вуаля: «Служащий аэропорта сверил номера бирок на чемодане и в билете. Причем досмотру подвергли только меня, а другие немногочисленные пассажиры нашего рейса беспрепятственно прошли мимо».
1. Не припоминаю номеров бирок в авиабилетах. Как знает любой летавший пассажирским самолетом человек, билет на рейс приобретают до того, как сдают багаж. В билете не может быть номера бирки, которая появится позднее.
Если же под билетом знаток «слабых сторон текста» понимает посадочный талон, то и тут не всё так просто, потому что в тексте талона номер бирки тоже обычно не указан. Багажный квиточек к посадочному талону приклеивают или вообще дают отдельно, как, например, в Turkish airlines.
2. Сверка номеров бирок не является досмотром. Досмотр в аэропорту предполагает открытие багажа и похлопывание пассажира по разным частям тела. Например, когда ручную кладь открывают после того, как она проехала по ленте, и начинают там копаться в перчатках, это досмотр. Когда Вашу одежду после прохода рамки ощупывает сотрудник аэропорта, он Вас досматривает. А сверка номеров бирок это просто осмотр бирок.
Замечание можно снять, если впоследствии в тексте автор обнаружила знание разницы между соответствующими понятиями и показала, что такая разница невдомек лишь персонажу-рассказчику.
3. Вторая часть сложносочиненного предложения раздута из-за наречия «беспрепятственно» и других лишних слов. Если попробовать это исправить, может получиться такой вариант:
«Причем из всех пассажиров самолета остановили только меня».
Этот вариант почти вдвое короче предыдущего, так что получившиеся слова можно через точку с запятой присоединить к первому предложению романа.
Надеюсь, литературное агентство преуспеет, а «писательнице и литагентке» (ее роман скрипнул в третий раз на 24-м слове) желаю полетать на самолете.
BY Князь Процент
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links. Stocks dropped on Friday afternoon, as gains made earlier in the day on hopes for diplomatic progress between Russia and Ukraine turned to losses. Technology stocks were hit particularly hard by higher bond yields. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war.
from tw
