Notice: file_put_contents(): Write of 838 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 12288 of 13126 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Кремлёвский безБашенник | Telegram Webview: kremlebezBashennik/29846 -
ВЛАДИСЛАВ ИНОЗЕМЦЕВ, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества:
В последние недели на «Кремлёвском безбашеннике» и других каналах эксперты обсуждают перипетии СВО в контексте возможной мобилизации и её субститутов – и мне хотелось бы отчасти суммировать, а отчасти обострить эту дискуссию.
Сегодня, на мой взгляд, мы видим массу проявлений одной и той же глубинной проблемы. На протяжении последних нескольких сот лет не столько основной, сколько единственной, вооружённой силой в России была армия, которая не без оснований рассматривалась как главная опора государства. В ней и около неё были свои особые подразделения (гвардия и жандармерия, войска НКВД и Росгвардия), но центральная роль единых Вооружённых Сил не подвергалась сомнению. Армия была не всегда эффективной, начальники бездарно растрачивали жизни бойцов – но без централизованного и регулярного войска российского государства в (относительно) современном виде не существовало. Дружины и стрельцы ушли в историю, а от национальных полков и дивизий в раннем СССР быстро избавились.
Распад Советского Союза задал новую динамику: армия резко сократилась, костяк её командного состава к середине 2000-х годов исчез; а вооружённые группы многократно умножились. Среди них оказались и государственные неармейские структуры (типа ФСО, ФСКН, налоговой полиции, службы судебных приставов и т.д.), и частные охранные агентства и фирмы, и вооружённые коммандос крупных корпораций (того же «Газпрома»), и региональные войска, не подчиняющиеся Центру (чеченские батальоны). После 2014 года к ним добавились силовые структуры самопровозглашённых ДНР и ЛНР, правовой базис которых неясен, как и их подчинённость. Наконец, начало СВО привело к появлению региональных (и, вероятно, национальных) соединений, а также к вербовке в число участников операции чисто криминального элемента, которая принимает угрожающие масштабы.
Мне кажется, что пришло время сказать: всё это происходит потому, что в последние четверть века мы имеем дело не с государством, а с корпорацией, которая ведёт не «государственные», а частные войны. От войн в Чечне до Грузии, Сирии и Украины Россия вела войны, продиктованные интересами отдельных политиков, но не страны. Ельцину нужно было подавить им же запущенную волну суверенизации и переизбраться в 1996-м; Путину – доказать свой статус главы сверхдержавы, спасти какого-то неудавшегося диктатора и отомстить за унижения со стороны Украины. Многие ли россияне пришли бы в военкоматы добровольцами в 1994-м, 2008-м, 2015-м или 2022-м по сравнению с числом тех, кто осаждал их в 1941-м? Вопрос риторический.
Соответственно, для реализации своих частных интересов наши правители, естественно, используют частные армии с их непонятным конституционным и законодательным статусом, особенно — непонятно на каких основаниях разрешая вербовать для участия в СВО уголовников для ЧВК Вагнера. Государство используется здесь как источник денег, но не как инструмент легитимации: напротив, большая часть проводимой «ползучей» мобилизации нарушает все писаные правовые нормы и тем самым создаёт почву для дальнейшего распада государственности. Здесь не стоит проводить параллелей с амнистией 1953-го; мы уверенно создаём основания для анархии и хаоса образца 1917-1920 годов – и последствия того, что делает правящая партия, вопреки здравому смыслу называющаяся «Единой Россией», для обеспечения реального единства России, сегодня сложно даже просчитать...
ВЛАДИСЛАВ ИНОЗЕМЦЕВ, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества:
В последние недели на «Кремлёвском безбашеннике» и других каналах эксперты обсуждают перипетии СВО в контексте возможной мобилизации и её субститутов – и мне хотелось бы отчасти суммировать, а отчасти обострить эту дискуссию.
Сегодня, на мой взгляд, мы видим массу проявлений одной и той же глубинной проблемы. На протяжении последних нескольких сот лет не столько основной, сколько единственной, вооружённой силой в России была армия, которая не без оснований рассматривалась как главная опора государства. В ней и около неё были свои особые подразделения (гвардия и жандармерия, войска НКВД и Росгвардия), но центральная роль единых Вооружённых Сил не подвергалась сомнению. Армия была не всегда эффективной, начальники бездарно растрачивали жизни бойцов – но без централизованного и регулярного войска российского государства в (относительно) современном виде не существовало. Дружины и стрельцы ушли в историю, а от национальных полков и дивизий в раннем СССР быстро избавились.
Распад Советского Союза задал новую динамику: армия резко сократилась, костяк её командного состава к середине 2000-х годов исчез; а вооружённые группы многократно умножились. Среди них оказались и государственные неармейские структуры (типа ФСО, ФСКН, налоговой полиции, службы судебных приставов и т.д.), и частные охранные агентства и фирмы, и вооружённые коммандос крупных корпораций (того же «Газпрома»), и региональные войска, не подчиняющиеся Центру (чеченские батальоны). После 2014 года к ним добавились силовые структуры самопровозглашённых ДНР и ЛНР, правовой базис которых неясен, как и их подчинённость. Наконец, начало СВО привело к появлению региональных (и, вероятно, национальных) соединений, а также к вербовке в число участников операции чисто криминального элемента, которая принимает угрожающие масштабы.
Мне кажется, что пришло время сказать: всё это происходит потому, что в последние четверть века мы имеем дело не с государством, а с корпорацией, которая ведёт не «государственные», а частные войны. От войн в Чечне до Грузии, Сирии и Украины Россия вела войны, продиктованные интересами отдельных политиков, но не страны. Ельцину нужно было подавить им же запущенную волну суверенизации и переизбраться в 1996-м; Путину – доказать свой статус главы сверхдержавы, спасти какого-то неудавшегося диктатора и отомстить за унижения со стороны Украины. Многие ли россияне пришли бы в военкоматы добровольцами в 1994-м, 2008-м, 2015-м или 2022-м по сравнению с числом тех, кто осаждал их в 1941-м? Вопрос риторический.
Соответственно, для реализации своих частных интересов наши правители, естественно, используют частные армии с их непонятным конституционным и законодательным статусом, особенно — непонятно на каких основаниях разрешая вербовать для участия в СВО уголовников для ЧВК Вагнера. Государство используется здесь как источник денег, но не как инструмент легитимации: напротив, большая часть проводимой «ползучей» мобилизации нарушает все писаные правовые нормы и тем самым создаёт почву для дальнейшего распада государственности. Здесь не стоит проводить параллелей с амнистией 1953-го; мы уверенно создаём основания для анархии и хаоса образца 1917-1920 годов – и последствия того, что делает правящая партия, вопреки здравому смыслу называющаяся «Единой Россией», для обеспечения реального единства России, сегодня сложно даже просчитать...
BY Кремлёвский безБашенник
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones.
from tw
