Проблема аварийности домов в Кузбассе стара как мир. «Активная» программа капитального ремонта аварийных домов работает, а жители Киселевска почему-то до сих пор жалуются на многоэтажку, которая может вот-вот обрушится.
Еще в ноябре 2020 года 41-й дом по улице Багратиона признали аварийным. Однако, прошел год, а власти так и не шевелятся. Видимо, ждут когда торцевая железобетонная плита рухнет кому-нибудь на голову.
Управляющая компания обвинила строителей: «отклонение плиты произошло не в результате эксплуатации дома. Нарушения были еще при строительстве». Жалуются они и на отказ в помощи регионального Фонда капитального строительства. Ссылаются на то, что в программе капремонта 41-го дома просто нет.
А пока управляющая компания разбираются кто виноват, местные жители расклеивают объявления об опасности нахождения вокруг дома.
В Кузбассе более 1000 аварийных домов, которые требуют быстрого и качественного ремонта. И эту проблему нужно решать. Но чиновникам, видимо, пока не до этого.
Проблема аварийности домов в Кузбассе стара как мир. «Активная» программа капитального ремонта аварийных домов работает, а жители Киселевска почему-то до сих пор жалуются на многоэтажку, которая может вот-вот обрушится.
Еще в ноябре 2020 года 41-й дом по улице Багратиона признали аварийным. Однако, прошел год, а власти так и не шевелятся. Видимо, ждут когда торцевая железобетонная плита рухнет кому-нибудь на голову.
Управляющая компания обвинила строителей: «отклонение плиты произошло не в результате эксплуатации дома. Нарушения были еще при строительстве». Жалуются они и на отказ в помощи регионального Фонда капитального строительства. Ссылаются на то, что в программе капремонта 41-го дома просто нет.
А пока управляющая компания разбираются кто виноват, местные жители расклеивают объявления об опасности нахождения вокруг дома.
В Кузбассе более 1000 аварийных домов, которые требуют быстрого и качественного ремонта. И эту проблему нужно решать. Но чиновникам, видимо, пока не до этого.
For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons.
from tw
