Реальная история про адвоката, Гуантанамо и одного алжирца.
Мавританец Мохаммед Ульд Слахи — один из семи сотен арабов, подозреваемых правительством США в организации теракта 11 сентября. Герою не было предъявлено официальное обвинение, но он несколько лет оставался в тюрьме Гуантанамо, не имея права на адвокатскую защиту. Опытная защитница Нэнси Холандер соглашается представлять мавританца в суде, но американские военные пойдут на всё, чтобы закон так и не восторжествовал.
Она не знает, причастен ли Мохаммед к терактам, но она уверена, что следствие и суд над узником Гуантанамо должно вестись по закону. Дело Слахи кажется безнадёжным, но юрист готова бесплатно представлять его интересы. И не важно, сколько времени и сил на это придётся потратить. Холандер и её клиенту предстоит научиться доверять друг другу, чтобы выиграть многолетнюю войну с неповоротливой судебной машиной.
Реальная история про адвоката, Гуантанамо и одного алжирца.
Мавританец Мохаммед Ульд Слахи — один из семи сотен арабов, подозреваемых правительством США в организации теракта 11 сентября. Герою не было предъявлено официальное обвинение, но он несколько лет оставался в тюрьме Гуантанамо, не имея права на адвокатскую защиту. Опытная защитница Нэнси Холандер соглашается представлять мавританца в суде, но американские военные пойдут на всё, чтобы закон так и не восторжествовал.
Она не знает, причастен ли Мохаммед к терактам, но она уверена, что следствие и суд над узником Гуантанамо должно вестись по закону. Дело Слахи кажется безнадёжным, но юрист готова бесплатно представлять его интересы. И не важно, сколько времени и сил на это придётся потратить. Холандер и её клиенту предстоит научиться доверять друг другу, чтобы выиграть многолетнюю войну с неповоротливой судебной машиной.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site.
from tw
