Сегодня будет внезапная рекомендация (комедийный ужастик - не совсем то, чего ждешь от канала психолога), но сегодня на двухдневке по гештальту я про него вспомнила в контексте механизма проекций. И меня озарило - это же идеальная иллюстрация, как это работает. Да еще и стебная ))
Итак, что такое проекция? Это когда мы видим в других что-то, что отщепляем в себе в виду запрета, впитанного извне (от общества или близких), или когда мы накладываем на других наши привычные ожидания от мира. Например, мы думаем, что окружающие осуждающе на нас смотрят, хотя они в этот момент могут думать о чём-то своем, а осуждение - это наша проекция собственной недостаточности, которую мы отщепляем в других.
В фильме группа подростков видит в местных жителях угрозу. При этом они выбирают не проверить, как там на самом деле путем прямого уточнения, а начинают буквально раниться об других (со всей натуралистичностью ужастика), но у зрителя это вызывает парадоксальную реакцию смеха, а не испуга, потому что ранятся герои сами, при этом будучи уверены в том, что их ранят другие.
Когда в жизни мы начинаем из проекции нападать на других или даже просто не прояснять, что они имели в виду, мы можем больно раниться, при этом с полным ощущением, что это Другие делают это с нами. Хотя на самом деле ранимся мы сами об других 💔
Сегодня будет внезапная рекомендация (комедийный ужастик - не совсем то, чего ждешь от канала психолога), но сегодня на двухдневке по гештальту я про него вспомнила в контексте механизма проекций. И меня озарило - это же идеальная иллюстрация, как это работает. Да еще и стебная ))
Итак, что такое проекция? Это когда мы видим в других что-то, что отщепляем в себе в виду запрета, впитанного извне (от общества или близких), или когда мы накладываем на других наши привычные ожидания от мира. Например, мы думаем, что окружающие осуждающе на нас смотрят, хотя они в этот момент могут думать о чём-то своем, а осуждение - это наша проекция собственной недостаточности, которую мы отщепляем в других.
В фильме группа подростков видит в местных жителях угрозу. При этом они выбирают не проверить, как там на самом деле путем прямого уточнения, а начинают буквально раниться об других (со всей натуралистичностью ужастика), но у зрителя это вызывает парадоксальную реакцию смеха, а не испуга, потому что ранятся герои сами, при этом будучи уверены в том, что их ранят другие.
Когда в жизни мы начинаем из проекции нападать на других или даже просто не прояснять, что они имели в виду, мы можем больно раниться, при этом с полным ощущением, что это Другие делают это с нами. Хотя на самом деле ранимся мы сами об других 💔
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands.
from tw
