Трактовка «Лолиты эпохи #metoo» у обозревателей «Новой» и литературных критиков «Медузы» и правда интересная. Роман Кейт Элизабет Рассел про учителя, сломавшего жизнь своей пятнадцатилетней ученице, они презентуют как романтическую историю «любви к педофилу».
Галина Юзефович вот предлагает обратить внимание на множество «шокирующих нюансов, о которых говорить не принято». Намекает, что главная героиня слишком умна и развита для своего возраста, автоматически перенося ее из категории «жертвы» в ранг «соучастницы». Да и физически девочка вполне сформировалась: автор же упоминает, что у Ванессы тело молодой женщины, а не ребенка. Тонкую психологическую игру 42-летнего мужчины по отношению к девочке втрое младше него Галина называет «любовью», а на всеобщее порицание он ее отдал, «чтобы не цепляться за соединяющие их узы». Как благородно.
«Нет, он ни в какой момент не применяет грубую силу, не настаивает и не уговаривает — он спрашивает ее согласия на каждую мелочь, и во многих случаях Ванесса сама форсирует события», комментирует Галина. Госпожа Юзефович роман, похоже, читала не глазами. Потому что откровенные (местами до омерзения) сцены близости мужчины и девочки говорят об обратном. Если жаждущая внимания Ванесса и «форсировала» по началу, то в итоге оказалась явно не готова заходить так далеко. Что ясно давала понять своему «возлюбленному».
А вообще рецензии профессора Юзефович, преподающей в Школе филологиечских наук ВШЭ, вопросы вызывают давно. Трансгендерный Микита Франко в своих ЛГБТ-романах для подростков у нее, например, делает в высшей степени благое дело, нормализуя восприятие гомосексуальных семей в нашей стране.
Трактовка «Лолиты эпохи #metoo» у обозревателей «Новой» и литературных критиков «Медузы» и правда интересная. Роман Кейт Элизабет Рассел про учителя, сломавшего жизнь своей пятнадцатилетней ученице, они презентуют как романтическую историю «любви к педофилу».
Галина Юзефович вот предлагает обратить внимание на множество «шокирующих нюансов, о которых говорить не принято». Намекает, что главная героиня слишком умна и развита для своего возраста, автоматически перенося ее из категории «жертвы» в ранг «соучастницы». Да и физически девочка вполне сформировалась: автор же упоминает, что у Ванессы тело молодой женщины, а не ребенка. Тонкую психологическую игру 42-летнего мужчины по отношению к девочке втрое младше него Галина называет «любовью», а на всеобщее порицание он ее отдал, «чтобы не цепляться за соединяющие их узы». Как благородно.
«Нет, он ни в какой момент не применяет грубую силу, не настаивает и не уговаривает — он спрашивает ее согласия на каждую мелочь, и во многих случаях Ванесса сама форсирует события», комментирует Галина. Госпожа Юзефович роман, похоже, читала не глазами. Потому что откровенные (местами до омерзения) сцены близости мужчины и девочки говорят об обратном. Если жаждущая внимания Ванесса и «форсировала» по началу, то в итоге оказалась явно не готова заходить так далеко. Что ясно давала понять своему «возлюбленному».
А вообще рецензии профессора Юзефович, преподающей в Школе филологиечских наук ВШЭ, вопросы вызывают давно. Трансгендерный Микита Франко в своих ЛГБТ-романах для подростков у нее, например, делает в высшей степени благое дело, нормализуя восприятие гомосексуальных семей в нашей стране.
To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. He adds: "Telegram has become my primary news source." Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market.
from tw
