Сегодня в центре Москвы не протолкнуться. Удивительно много арабов, индийцев, в целом, туристов с Востока. И с таким неподдельным детским восторгом они снимают Красную площадь, каток, украшения, елки, толпы народа, что сразу видно, что все это для них - непривычный мир, настоящая русская экзотика.
Уже это показывает, что никакой мы не Восток, не Азия и не азиатчина, что нам приписывает Запад и наши доморощенные евразийцы!

Мы - Россия, государство-цивилизация. Которое во все века манило, пленяло, удивляло иностранцев как с Запада, так и с Востока. А весь негатив - это еще и зависть. Потому что то, что иностранцы видят в России, очень непохоже на образ страны, терпящей бедствие под грузом 20 тыс. санкций.

Русофобия как западный «Символ веры»‼️

Указ Президента РФ от 28.12.2024 № 1124
«Об утверждении Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации», в котором обозначен термин «русофобия», навел вот еще на какие размышления.

Русофобия – рациональна. Это продуманная и рациональная идеология борьбы с Россией, это рациональный механизм и веками отработанная технология нечестной конкуренции. Но русофобия, абсолютно рационально создаваемая интеллектуалами, основывается на глубинных, нерациональных, архетипических страхах перед чем-то непонятным, далеким и поэтому пугающим. Она основана на эмоциях, на вере в то, что во всех проблемах виноват кто-то другой, плохой и страшный.

Вера – важнейшая составляющая в понимании механизма действия русофобии и ее распространения как вируса. Русофобия – это своеобразный западный «Символ веры».

Русофобия – это идеология, которая формируется в XIX в. Тогда же формируются и другие идеологии, а именно либерализм, марксизм, консерватизм, анархизм, которые трактуются как метаполитические идеологии.

Что такое метаполитическая идеология?
Это своего рода «политическая религия», призванная закрепить новую систему ценностных и поведенческих ориентаций. Метаполитическая идеология заменяет религию, а в науку, ученым, идеологам верят так, как прежде верили в церковные догматы, не требуя доказательств их истинности.

Для обывателя, массового потребителя русофобии не нужны доказательства и обоснования, в злых русских просто верят. Западного обывателя невозможно переубедить в том, что русские вовсе не такие страшные, какими они представлены в родных западных СМИ, в этот образ верят безоговорочно, не требуя никаких доказательств. А вот если русские представлены в ином образе, позитивном, то это воспринимается как ложь, «пропаганда» или заказной текст.

Поэтому русофобии так сложно противодействовать, в злонамеренность русских очень удобно верить. Поэтому «журнальные войны», развернувшиеся между Россией и Францией в XIX веке, после публикации книги маркиза де Кюстина, не увенчались для Третьего отделения успехом: нам все равно не верили.

С тех пор мало что изменилось. Мой добрый друг Жак мне, настоящей русской, которую он реально знает много лет, и не по Интернету, не верит, а своим СМИ верит безоговорочно. Просто верит.  

⚡️О заморской Селин Дион и русской икре‼️

Традиционный вечерний разговор с Жаком. О том, о сем. В том числе об икре. Это Александр Дюма во время путешествия по России делал вид, что равнодушен к икре, и так и писал, что икрой больше восторгались русские, а не французы. А вот Жак всегда с неподдельным интересом и даже пиететом спрашивает об икре: есть ли она у меня в холодильнике? И когда я ему говорю, что вчера была икра, и сегодня, да и завтра тоже, Жак с нескрываемой грустью говорит: «О, а я могу об икре только мечтать!» Спросил, а какого объема у меня баночка, я ему отвечаю: не помню, граммов 400, наверное. Жак опешил от удивления, я решила перепроверить, оказалось – 500 граммов. Жак, конечно, в шоке, при этом я ему показала, что икра красная (в его интерпретации – «оранжевая»), но он все равно не мог сдержать своих эмоций: ему икра недоступна.

Дальше Жак стал рассказывать, что смотрит по ТВ какой-то фильм о Селин Дион и спросил меня, нравится ли мне Селин. И тут во мне что-то включилось, и я ему отвечаю:

— Нет, Жак, сейчас идет война, Запад воюет против нас, отправляет своих военных, оружие, деньги, поэтому я не люблю ни Селин Дион, ни других исполнителей, музыкантов, художников английских, французских, американских. Вы воюете против нас, поэтому мы никого из ваших не любим. И Францию я не люблю, и ее культуру не люблю, и историю тоже.
— Да, я тебя понимаю…

Да, Жак меня понимает и говорит очень сочувственно. На самом деле, он совершенно ничего не понимает. Я откровенно смеюсь, а Жак мне верит. Почему верит? Потому что в его понимании, это нормально. Они же отменяют все русское, они отменяют наших музыкантов, художников, писателей. Поэтому Жак убежден, что и мы точно так же поступаем по отношению к ним.

Эх, Жак, знали бы вы, что во время нашего разговора по ТВ шел фильм «Маска Зорро», а в передаче Андрея Малахова простой русский парень пел песню из репертуара «Модерн Токинг» и вся студия под нее зажигала. Вот не понимают они нас.

Зато Жак понимает все про газ.
Он мне говорит:

— Трамп настроен на переговоры, он прекратит войну.
— Жак, разве вы не понимаете, что Америке война выгодна? Вы же сейчас покупаете дорогой американский газ!
— Да, а раньше покупали русский газ, гораздо более дешевый. А американский газ плохой и очень дорогой.
— Да что вы, Жак, Франция — богатая страна, вы можете себе позволить самый дорогой и плохой американский газ!
— Да Франция вся в долгах!
— Ничего, Жак, Франция может себе позволить быть в долгах! Вы, французы, очень богатые, и вы в состоянии оплатить все долги своих властей!

А надо заметить, что французы – очень прижимисты, очень считают деньги, и когда речь заходит о деньгах, о долгах и расходах, о том, что они заплатят за все грехи своих властей, им это просто невыносимо. Вот и Жак быстро стал прощаться, не понравился ему такой финал про дорогой газ и долги.    

Ничего, сегодня ему черную икру покажу.
В магазине сфотографирую, и покажу)

https://radikal.host/i/o4K7qx

Совершенно случайно узнала, что в Москве есть сквер эмира Абд аль-Кадира Алжирского. Открыт летом 2023 г. на Спиридоновке.

Меня это в некоторой степени удивило: какое отношение эмир, боровшийся против французского колониализма при короле Луи-Филиппе  Орлеанском, имеет к нашей стране, кроме того, что в ХХ веке мы поддерживали народы, боровшиеся против неоколониализма?

Оказалось, памятник поставлен в благодарность «за защиту сотрудников российского консульства в Дамаске в 1860 году».
Да, так оно и было, только тогда, в Дамаске, Абд аль-Кадир спас более десяти тысяч христиан в ходе конфликта между друзами (мусульманами) и маронитами (христианами).

Эмиру удалось убедить некоторые окрестные племена друзов не пускать в ход оружие. Одновременно он потребовал от турецкого губернатора Ахмет-паши обеспечить безопасность христианских жителей Дамаска. Но паша ответил, что серьезных причин для опасений нет, и отказался послать турецких солдат для охраны христианских кварталов, как того требовал Абдаль-Кадир.

9 июля 1860 г. эмиру донесли, что началась резня. Возбужденные толпы мусульман ворвались в городской район, населенный христианами, а турецкие власти не препятствовали расправам.

Тогда Абд аль-Кадир собрал своих людей и бросился на место побоища. В первый же день резни алжирцы спасли сотни христиан и укрыли их во дворе дома эмира. Там же спрятались семьи европейских консулов. В течение десяти суток Абд-аль-Кадир продолжал борьбу против кровавого фанатизма. Когда турецкий паша приказал алжирцам сдать оружие, эмир ответил: «Я подчинюсь этому приказу лишь в том случае, если будет доказано, что я и мои люди нашли своему оружию дурное применение».

Во Франции тоже есть памятники Абд аль-Кадиру. Казалось бы, французы с ним жестоко воевали пятнадцать лет, а теперь ставят памятники. Почему? Потому что в итоге Абд аль-Кадир, героический враг, признал французское превосходство и прекратил сопротивление.
Но с условием позволить ему и его окружению покинуть Алжир и отправиться в какую-либо мусульманскую страну.

Французские военные ему пообещали, однако в итоге слова своего не сдержали: Абд аль-Кадир оказался пленником французов и был в плену сначала в Тулоне, потом в замке По и затем в замке Амбуаз, принадлежавшем королю Луи-Филиппу. Лишь Луи-Наполеон из популистских соображений позволил ему сначала переселиться в Османскую империю, в город Бруссу, а после того, как этот город в 1855 г. был разрушен землетрясением, на волне успехов  французов под Севастополем, Луи-Наполеон позволил ему переселиться в Дамаск.

 К слову, во время войны с французами (во Франции не используют этот термин, говоря о «завоевании») Абд аль-Кадир гуманно относился к французским пленным. «Во всех случаях, — пишет один из них, — Абд аль-Кадир обращался с захваченными французами скорее как с гостями, чем как с пленными. Он посылал им деньги и пищу из личных запасов. Они были хорошо одеты…»

Абд аль-Кадир с отвращением относился к захвату французских женщин. Пленные французы могли пользоваться библиотекой эмира, им разрешалось переписываться с родными, никто не покушался на их право исповедовать христианство. Эмир даже приглашал к себе в лагерь христианских священников, дабы пленники не остались без духовных наставников.

Он распространил особый указ: если араб захватывал в плен француза и доставлял его целым и невредимым, получал вознаграждение. Помимо прочего, этот указ был направлен на искоренение обычая отрезать голову у раненого или убитого врага с целью получения вознаграждения.

Цивилизованные же французы применяли в Алжире тактику выжженной земли, травили мирных людей дымом в пещерах Дахры, во время захвата смалы - кочевой столицы эмира, отрубали женщинам руки, чтобы легче снимать кольца с пальцев. И все под предлогом «цивилизаторской миссии».  

https://radikal.host/i/o6W3Pz

А сейчас в Сирии снова фанатизм и кровь.