Telegram Group & Telegram Channel
«Человек — это нечто, что дóлжно превзойти», — писал Фридрих Ницше. Впервые я прочитал эту фразу, когда мне было 13 лет. Сначала она звучала как вызов, потом как императив, а впоследствии превратилась в самоочевидную истину.

В подростковом возрасте призыв превратиться из обычного в сверх-человека я понимал очень просто: так как слабости окружающих людей были очевидны, да и собственные недостатки, в принципе, тоже, достаточно не быть похожим на окружающих и каждый день становиться лучше, чем был вчера — и вот тебе движение к сверхчеловечности. В 15 лет было просто быть “не как все” и становиться лучше: поменьше играть в компьютерные игры, побольше заниматься спортом, читать умные книги, слушать необычную музыку и смотреть интеллектуальное кино.

К 20 годам стало очевидно, что недостаточно просто не быть похожим на окружающих и становиться ежедневно чуток лучше. Во-первых, мой кругозор капитально расширился и я осознал, что люди вообще-то бывают совсем разные, поэтому “непохожесть” на окружающих ничего принципиально не дает на пути к сверхчеловеческому. Во-вторых, ежедневное улучшение самого себя — коварное занятие, больше похожее на строительство песчаных замков на берегу волнующегося моря, чем на последовательное восхождение вверх по горе: сегодня ты лучше, а завтра хуже, и потом еще долго не особо меняешься. Что-то тут не так. Я начал понимать, что восхождение к сверхчеловеку, пожалуй, займет всю жизнь, и то не факт, что когда-то что-то реально поменяется. Сверхчеловек — это, скорее, вектор, направление мысли и образ действий, а не реальная цель.

Когда мне было 34 года, началась война и я столкнулся с “человеческим, слишком человеческим” в себе и в окружающем мире. Я наконец на самом деле понял, зачем нужно превосходить в себе человеческое: потому что человеческое во всей красе — это очень темное, жестокое и мрачное явление. Светлые стороны человеческого — помощь, дружба, любовь на фоне катастроф — не уравновесили для меня темные, но без этих светлых мы бы уже перестали существовать. Я совсем перестал думать о “сверхчеловеке” как о чем-то ницшеанском и стал воспринимать эту концепцию как императив, единственный путь спасения людей в принципе: или мы все радикально трансформируемся, или скоро умрем.

В новом выпуске подкаста bojemoi.идеи мы с Травкиной подробно обсуждаем, как концепция сверхчеловека поменяла наши жизни, конструктив и деструктив стараний превзойти человеческую натуру, а также искусственный интеллект и инопланетян. Подписывайтесь по ссылке на наш ютьюб-канал, чтобы помочь нам развивать новый медиум!



group-telegram.com/nejdanov/395
Create:
Last Update:

«Человек — это нечто, что дóлжно превзойти», — писал Фридрих Ницше. Впервые я прочитал эту фразу, когда мне было 13 лет. Сначала она звучала как вызов, потом как императив, а впоследствии превратилась в самоочевидную истину.

В подростковом возрасте призыв превратиться из обычного в сверх-человека я понимал очень просто: так как слабости окружающих людей были очевидны, да и собственные недостатки, в принципе, тоже, достаточно не быть похожим на окружающих и каждый день становиться лучше, чем был вчера — и вот тебе движение к сверхчеловечности. В 15 лет было просто быть “не как все” и становиться лучше: поменьше играть в компьютерные игры, побольше заниматься спортом, читать умные книги, слушать необычную музыку и смотреть интеллектуальное кино.

К 20 годам стало очевидно, что недостаточно просто не быть похожим на окружающих и становиться ежедневно чуток лучше. Во-первых, мой кругозор капитально расширился и я осознал, что люди вообще-то бывают совсем разные, поэтому “непохожесть” на окружающих ничего принципиально не дает на пути к сверхчеловеческому. Во-вторых, ежедневное улучшение самого себя — коварное занятие, больше похожее на строительство песчаных замков на берегу волнующегося моря, чем на последовательное восхождение вверх по горе: сегодня ты лучше, а завтра хуже, и потом еще долго не особо меняешься. Что-то тут не так. Я начал понимать, что восхождение к сверхчеловеку, пожалуй, займет всю жизнь, и то не факт, что когда-то что-то реально поменяется. Сверхчеловек — это, скорее, вектор, направление мысли и образ действий, а не реальная цель.

Когда мне было 34 года, началась война и я столкнулся с “человеческим, слишком человеческим” в себе и в окружающем мире. Я наконец на самом деле понял, зачем нужно превосходить в себе человеческое: потому что человеческое во всей красе — это очень темное, жестокое и мрачное явление. Светлые стороны человеческого — помощь, дружба, любовь на фоне катастроф — не уравновесили для меня темные, но без этих светлых мы бы уже перестали существовать. Я совсем перестал думать о “сверхчеловеке” как о чем-то ницшеанском и стал воспринимать эту концепцию как императив, единственный путь спасения людей в принципе: или мы все радикально трансформируемся, или скоро умрем.

В новом выпуске подкаста bojemoi.идеи мы с Травкиной подробно обсуждаем, как концепция сверхчеловека поменяла наши жизни, конструктив и деструктив стараний превзойти человеческую натуру, а также искусственный интеллект и инопланетян. Подписывайтесь по ссылке на наш ютьюб-канал, чтобы помочь нам развивать новый медиум!

BY Чорт ногу сломит




Share with your friend now:
group-telegram.com/nejdanov/395

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. NEWS
from tw


Telegram Чорт ногу сломит
FROM American