Наконец-таки добрался до исследования Франсин Хирш «Империя наций». Книга заинтересовала меня в первую очередь тем, что Хирш замахнулась на «святое» — работы Т. Мартина и Д. Бранденбергера, в которых отстаивается позиция, что в 1930-е годы в советской национальной политике произошел поворот от конструктивизма к примордиализму. Хирш выступает против данной точки зрения, рассматривая 1930-е гг. в контексте развития революционной идеи, нашедшей свое отражение в этнографии. Советские этнографы и политики всегда рассматривали национальность и народность в рамках стадиального социально-экономического развития. Однако сама Хирш в начале книги озвучивае тинтересную мысль о том, советский национальный подход был двойственен и включал как конструктивистские, так и примордиалистские черты.
Наконец-таки добрался до исследования Франсин Хирш «Империя наций». Книга заинтересовала меня в первую очередь тем, что Хирш замахнулась на «святое» — работы Т. Мартина и Д. Бранденбергера, в которых отстаивается позиция, что в 1930-е годы в советской национальной политике произошел поворот от конструктивизма к примордиализму. Хирш выступает против данной точки зрения, рассматривая 1930-е гг. в контексте развития революционной идеи, нашедшей свое отражение в этнографии. Советские этнографы и политики всегда рассматривали национальность и народность в рамках стадиального социально-экономического развития. Однако сама Хирш в начале книги озвучивае тинтересную мысль о том, советский национальный подход был двойственен и включал как конструктивистские, так и примордиалистские черты.
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Anastasia Vlasova/Getty Images Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website.
from tw
