С учетом того, что ТЦ хотят отправить под снос, становится очевидным повод для пожара – отжим части бизнеса и места под более интересную застройку. В любом случае – абсолютно рукотворная история, которая лишь подтверждает то, что в рамках нового передела собственности жизни простых беларусов тоже ничего не значат.
По времени акция по отжиму совпала с переформатированием «предвыборного» фарса в кампанию мобилизационного толка, где основным мотиватором должен стать страх. В связи с чем рекомендация остается та же – держаться от предвыборного фарса и мест скоплений людей подальше.
Синепалый тем временем катается в Омане на экскурсии, продолжая на камеры демонстрировать свою нелучшую форму без ретуши.
Единственным значимым пунктом программы является СЭЗ, она же порт. Поток контрабаса через аналогичные структуры в ОАЭ (удобрения, металл, сигареты) уж очень стал обращать на себя внимание, нужно расширять географию. Получится ли? Скорее всего, уже поздно. Судьба хунты решается не в пустыне, в Кремле.
С учетом того, что ТЦ хотят отправить под снос, становится очевидным повод для пожара – отжим части бизнеса и места под более интересную застройку. В любом случае – абсолютно рукотворная история, которая лишь подтверждает то, что в рамках нового передела собственности жизни простых беларусов тоже ничего не значат.
По времени акция по отжиму совпала с переформатированием «предвыборного» фарса в кампанию мобилизационного толка, где основным мотиватором должен стать страх. В связи с чем рекомендация остается та же – держаться от предвыборного фарса и мест скоплений людей подальше.
Синепалый тем временем катается в Омане на экскурсии, продолжая на камеры демонстрировать свою нелучшую форму без ретуши.
Единственным значимым пунктом программы является СЭЗ, она же порт. Поток контрабаса через аналогичные структуры в ОАЭ (удобрения, металл, сигареты) уж очень стал обращать на себя внимание, нужно расширять географию. Получится ли? Скорее всего, уже поздно. Судьба хунты решается не в пустыне, в Кремле.
In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from tw
