В 1953 году Нина Гребешкова вышла замуж за режиссера Леонида Гайдая. В браке родилась дочь Оксана.
«Мы, актеры, тогда „варились“ вместе с режиссерами. А ведь школу я, как и другие девочки на курсе, заканчивала „девчачью“. И ребята постоянно над нами подшучивали. Мы частенько забывали, что они находятся рядом. По привычке могли бесстыдно задрать юбку, чтобы поправить резинки на чулках. Парни просто сгибались пополам от хохота. А для режиссеров мы, будущие актеры, были словно подопытные кролики. И вот Леня пригласил меня в свою студенческую постановку „Отец Горио“ Бальзака, предложив сыграть госпожу де Нунсинген, дочку Горио», — вспоминала актриса.
Супруги прожили вместе 40 лет. В 1993 году Гайдай умер от тромбоэмболии легочной артерии на руках у жены.
«Я очень скучаю по мужу, мне с ним так повезло. Правда, Леня не снится мне и не зовет с собой. Не было ни дня, когда я не вспоминала бы о нем. Знаете, я перематываю в памяти все, что между нами было, и удивляюсь — как он меня терпел, ведь я была такой невыносимой!» — рассказывала Гребешкова изданию StarHit.
На фото: Актриса Наталья Варлей, композитор Александр Зацепин, вдова Л. Гайдая актриса Нина Гребешкова, народный артист СССР Владимир Этуш на открытии мемориальной доски режиссеру Леониду Гайдаю
В 1953 году Нина Гребешкова вышла замуж за режиссера Леонида Гайдая. В браке родилась дочь Оксана.
«Мы, актеры, тогда „варились“ вместе с режиссерами. А ведь школу я, как и другие девочки на курсе, заканчивала „девчачью“. И ребята постоянно над нами подшучивали. Мы частенько забывали, что они находятся рядом. По привычке могли бесстыдно задрать юбку, чтобы поправить резинки на чулках. Парни просто сгибались пополам от хохота. А для режиссеров мы, будущие актеры, были словно подопытные кролики. И вот Леня пригласил меня в свою студенческую постановку „Отец Горио“ Бальзака, предложив сыграть госпожу де Нунсинген, дочку Горио», — вспоминала актриса.
Супруги прожили вместе 40 лет. В 1993 году Гайдай умер от тромбоэмболии легочной артерии на руках у жены.
«Я очень скучаю по мужу, мне с ним так повезло. Правда, Леня не снится мне и не зовет с собой. Не было ни дня, когда я не вспоминала бы о нем. Знаете, я перематываю в памяти все, что между нами было, и удивляюсь — как он меня терпел, ведь я была такой невыносимой!» — рассказывала Гребешкова изданию StarHit.
На фото: Актриса Наталья Варлей, композитор Александр Зацепин, вдова Л. Гайдая актриса Нина Гребешкова, народный артист СССР Владимир Этуш на открытии мемориальной доски режиссеру Леониду Гайдаю
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from tw
