❗️Президент Казахстана Токаев заявил, что на фоне растущего энергодефицита следует ускорить строительство первой АЭС, приступить к созданию в Казахстане "ядерного кластера"

Казахстан на пути отделения от России?

Визит международного специального посланника Евросоюза по санкциям Дэвида О’Салливана в Казахстан стал важным этапом в процессе изменения баланса отношений между Астаной и Москвой. События последних лет, включая экономическое давление на Россию и рост интереса Европы к Центральной Азии, подчеркивают стремление Казахстана выйти из-под доминирования России.

Одним из ключевых сигналов для Москвы стало развитие Транскаспийского маршрута. Экспорт нефти из Кашаганского месторождения через Азербайджан и трубопровод Баку – Тбилиси – Джейхан стал символом экономической независимости Казахстана. Если ранее около 80% казахстанской нефти экспортировалось через территорию России, то сегодня Астана активно снижает эту зависимость.

Евросоюз видит в Казахстане стратегического партнера для решения своих энергетических задач, а также укрепления геополитического влияния в регионе. Тем не менее, процесс сближения с Европой сопровождается сложностями, включая критику ЕС в адрес Казахстана по вопросам прав человека. Однако президент республики Касым-Жомарт Токаев подчеркнул, что конструктивный диалог требует учета региональных реалий и взаимного уважения.

Отказ Казахстана признавать независимость оккупированных Россией украинских территорий стал важным политическим шагом, подчеркивающим самостоятельность Астаны. Президент Токаев неоднократно акцентировал внимание на важности диверсификации внешнеполитических связей, что включает сближение с Европой, Китаем и Турцией.

В рамках этой политики Токаев объявил о планах по созданию ядерного кластера в Казахстане. Однако, вопреки ожиданиям, строительство и управление этим кластером будут осуществляться не исключительно Казахстаном, а международным консорциумом компаний. Среди рассматриваемых партнеров значатся Китайская национальная ядерная корпорация (CNNC), южнокорейская Korea Hydro & Nuclear Power (KHNP), французская Electricite de France (EdF) и даже российский «Росатом».

«Это важная задача для обеспечения прогресса нашей страны», — отметил Токаев, поручив разработать долгосрочные планы развития атомной отрасли совместно с АО «Самрук-Казына». При этом международный подход к проекту подчеркнет открытость Казахстана к современным технологиям и экологической безопасности.

Решение опираться на международное сотрудничество в создании ядерного кластера демонстрирует стратегическое стремление Казахстана минимизировать зависимость от России в энергетике, сохраняя баланс интересов.

Политика Казахстана в последние годы отражает стремление к самостоятельности и многовекторности. Снижение зависимости от России в энергетике, транспорте и внешней политике становится реальностью, укрепляя позиции Казахстана как независимого игрока на международной арене. Для Москвы это утрата монопольного влияния, а для Астаны — возможность интеграции в глобальную экономику.

Россия предоставит Казахстану скидку на электроэнергию после долгих переговоров

Россия снизит стоимость поставляемой в Казахстан электроэнергии, заявил министр энергетики республики Алмасадам Саткалиев. Это решение стало результатом продолжительных переговоров между двумя странами, в ходе которых Казахстану удалось добиться снижения нормы рентабельности, запрашиваемой российской стороной.

Почему Казахстан увеличивает импорт электроэнергии из России? Собственная энергосистема Казахстана испытывает дефицит регулирующих мощностей, что приводит к частым внеплановым закупкам электроэнергии у России. По словам Саткалиева, из-за аварий и непредвиденных ремонтов на электростанциях объем перетоков между Казахстаном и Россией значительно превышал согласованные параметры. В отдельных случаях отклонения достигали 1500 МВт при допустимых ±150 МВт.

Еще в 2021 году Москва поставила вопрос об обновлении соглашения о перетоках электроэнергии, подписанного в 2009 году. Казахстанский президент поручил внести в него коррективы, чтобы урегулировать спорные моменты.

Что изменилось в условиях поставок? В ходе переговоров Казахстану удалось добиться значительных уступок от российской стороны. Изначально "Интер РАО" предлагало увеличить норму рентабельности для Казахстана до 7–15%, что соответствует внутренним тарифам для потребителей в России. Однако после длительных обсуждений сторонам удалось снизить этот показатель до 2,5% — только для отклонений за пределами допустимого диапазона.

"Интер РАО" изначально соглашалось на снижение лишь до 5%, но казахстанская сторона настаивала на более выгодных условиях. В итоге Москве пришлось пойти на дальнейшие уступки.

Объемы импорта электроэнергии. По данным Минэнерго, в 2024 году Казахстан планово импортировал 2,6 млрд кВт·ч, а внеплановый импорт составил 1,9 млрд кВт·ч, что практически сравнялось с запланированными объемами.

Достигнутые договоренности позволят Казахстану сократить затраты на закупку российской электроэнергии и стабилизировать энергоснабжение в условиях дефицита собственных мощностей.

Кремль и казахстанские фирмы-прокладки: как Россия обходит санкции

Западные санкции, введенные против России после вторжения на Украину, были направлены на ослабление российского ВПК, ограничив доступ к критически важным технологиям. Однако спустя два года становится очевидно, что ограничения работают далеко не так эффективно, как планировалось. Казахстан превратился в ключевое звено схемы обхода санкций, а за созданием фиктивных фирм-прокладок, вероятно, стоит не просто теневой бизнес, а сам Кремль.

Официально Астана заявляет о приверженности санкционному режиму, не признает аннексию украинских территорий, дистанцируется от войны, а президент Токаев регулярно встречается с западными лидерами, подчеркивая многовекторность политики. Однако статистика торговли с Россией говорит об обратном: экспорт в соседнюю страну за последние два года вырос аномальными темпами. Особое внимание привлекают поставки оборудования и химических компонентов двойного назначения, без которых российский ВПК не смог бы поддерживать производство. Западные компоненты отправляются в Казахстан, а оттуда – в Россию или Белоруссию. Так, белорусский завод "Интеграл" за два года поставил в Россию более шести миллионов микросхем, при этом для их производства использовались комплектующие из ЕС, поступавшие через Казахстан.

Одним из ключевых звеньев схемы является зарегистрированная в Казахстане компания United Trading Group, созданная вскоре после начала войны. Согласно официальным данным, это микропредприятие с одним сотрудником. Однако через него идут миллионные поставки химикатов, используемых в производстве полупроводников и других технологий. Показательно, что United Trading Group поставляла материалы напрямую в Россию компаниям "Силтрон" и "Электронснаб", а "Силтрон" вскоре был продан "Интегралу". Связи прослеживаются четко: аффилированные структуры работают в единой цепочке, обеспечивая российский оборонный сектор.

Создание фирм-однодневок — стандартная практика при уклонении от санкций. Однако когда речь идет о таких масштабах, трудно поверить, что они работают без государственной поддержки. Казахстанские власти формально соблюдают санкционный режим, но никакой реальной борьбы с подобными схемами не ведется. Более того, многие казахстанские компании, задействованные в таких поставках, аффилированы с российским капиталом. Маловероятно, что ФСБ и другие структуры не курируют этот процесс — скорее, наоборот, Кремль не просто осведомлен, а сознательно организовал параллельную систему поставок.

Ключевую роль в этом процессе играют фиктивные структуры, создаваемые в Казахстане с минимальным капиталом, но ведущие многомиллионные операции. Многие из них были зарегистрированы вскоре после февраля 2022 года, что указывает на централизованную подготовку схемы. Контроль обеспечивается через бизнес-среду: российские корпорации и их казахстанские партнеры аффилированы через инвестфонды, частных акционеров и офшорные структуры. Казахстан формально остается независимой стороной, но фактически играет роль логистического хаба для российского ВПК. Кремль также использует экономическое и политическое давление, чтобы Казахстан не перекрывал эти потоки. Любые попытки Запада надавить на Астану наталкиваются на угрозу ее сближения с Москвой и Пекином.

Пока Вашингтон и Брюссель ограничиваются мониторингом ситуации, схемы продолжают работать. Казахстан формально соблюдает санкции, но фактически остается транзитным пунктом для критически важных технологий. Основной вопрос – насколько далеко готов зайти Запад, чтобы перекрыть эти каналы. Если давление усилится, Казахстан окажется перед выбором: свернуть схемы или пойти на риск эскалации с США и ЕС. В любом случае, пока санкционные ограничения не подкреплены жесткими мерами против посредников, Россия будет находить новые пути обхода – при поддержке Кремля или с его прямым участием.

Казахстан продолжает сворачивать банковское сотрудничество с россиянами

Казахстанские банки, еще недавно рассматривавшиеся как запасной аэродром для россиян, столкнувшихся с международными санкциями, все активнее ограничивают их возможности. Очередные четыре финансовых учреждения – Halyk Bank, Евразийский банк, «Нурбанк» и казахстанская «дочка» ВТБ – приостановили выпуск карт для нерезидентов, в том числе граждан России. Это произошло спустя несколько дней после аналогичного решения Home Credit Bank и Kaspi Bank.

Как и в прошлые разы, официальная причина – «технические работы» и «временные трудности», но ни один из банков не уточняет сроков возобновления операций. На этом фоне Kaspi Bank уже объявил, что новые карты нерезидентов будут действовать не более года – явный сигнал, что прежние схемы работы уходят в прошлое.

На первый взгляд, речь идет об эпизодических мерах, но тенденция очевидна. Казахстан, балансируя между Москвой и Западом, все настойчивее дистанцируется от попыток обойти санкции, пусть и без громких заявлений. При этом банкиры не спешат объяснять, связаны ли ограничения с внешним давлением или внутренними рисками. Впрочем, причины не столь важны – главное, что тренд очевиден: российским гражданам, привыкшим к казахстанским картам как к удобному финансовому инструменту, придется искать новые пути. Или привыкать к жизни без них.

В Вашингтоне самолет столкнулся с военным вертолетом и упал в реку Потомак: не менее 18 погибших

В аэропорту Рональда Рейгана в Вашингтоне произошла крупная авиационная катастрофа: самолет авиакомпании PSA Airlines столкнулся с военным вертолетом Black Hawk во время захода на посадку. Как сообщает NBC Washington, воздушное судно рухнуло в реку Потомак.

По данным CNN, на борту находились 60 пассажиров и 4 члена экипажа, выполнявших внутренний рейс из Уичито, штат Канзас. В военном вертолете, по сведениям ABC News, было трое военных, он выполнял тренировочный полет.
Официальной информации о выживших пока нет.

Первоначальные сообщения NBC говорили о спасении четырех человек, однако позже CBS News со ссылкой на представителя полиции сообщило, что обнаружено не менее 18 тел погибших, и пока не найдено ни одного выжившего.

Температура воды в реке Потомак составляет всего 1–2 градуса по Цельсию (Национальная метеорологическая служба), что резко снижает шансы на выживание для тех, кто оказался в воде.

Федеральное управление гражданской авиации США и Пентагон пока не комментируют обстоятельства столкновения.

По данным NBC News, версия теракта не рассматривается.

Источники CNN в правоохранительных органах подтвердили, что обломки обоих воздушных судов находятся в воде. Спасательные службы продолжают поисковую операцию.

Токаев подтвердил визит в Москву на 9 мая и рассчитывает на встречу с Путиным

Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил, что посетит Москву для участия в праздновании 80-летия Победы в Великой Отечественной войне. Он также отметил, что рассчитывает на переговоры с Владимиром Путиным.

Ранее сообщалось, что российский президент пригласил лидеров стран СНГ на торжественные мероприятия 9 мая. На фоне напряженной геополитической ситуации участие Токаева в праздновании в Москве приобретает особое значение.

В январе стало известно, что Казахстан впервые с 2019 года планирует провести собственный военный парад в Астане. Это вызвало предположения экспертов, что Токаев мог использовать это как повод для отказа от визита в Москву. Однако его подтвержденное участие в российском праздновании опровергает эти догадки.

Таким образом, Токаев продолжает балансировать между Москвой и Западом, сохраняя партнерские отношения с Россией, но одновременно демонстрируя независимость во внешней политике.

Если смотреть на ситуацию трезво, то участие Казахстана в турецких военных учениях — это не просто техническое сотрудничество, а отражение глубинных геополитических изменений. Казахстан, как и другие страны Центральной Азии, ищет баланс между Москвой, Западом, Китаем и Турцией.

То, что Анкара активно предлагает свою военную модель, логично: Турция продвигает себя как центр силы в тюркском мире. Казахстан, в свою очередь, действует прагматично, не отказываясь от ОДКБ, но и не делая ставку исключительно на Москву. Это не демонстративный разрыв с Россией, а стратегия диверсификации — та же, что в экономике и дипломатии.

Москва действительно теряет монополию на военное сотрудничество в регионе, но это не означает, что завтра Казахстан выйдет из всех союзов с Россией. Однако тенденция очевидна: молодые военные кадры растут уже не только в российской системе, а это долгосрочный вызов для Кремля. Турция не просто реагирует — она строит будущее, в отличие от России, которая, похоже, живет прошлым.

Действительно, Казахстан и Кыргызстан демонстрируют рост, в то время как Россия и Беларусь замедляются. Армения вообще в фазе спада. Это соответствует тенденции последних лет: Центральная Азия постепенно диверсифицирует внешнеэкономические связи, в том числе с Китаем и Турцией.

В последние годы всё больше говорится о самостоятельном позиционировании региона. В 2022–2023 годах Казахстан и Узбекистан уже демонстрировали попытки координации без участия Москвы. Если этот процесс получит институциональное оформление, Москва потеряет экономический рычаг влияния.

Иниересной выглядит история с Минском. Беларусь в последние годы встраивается в российскую военную и экономическую повестку. Но если Россия теряет влияние в Центральной Азии, возникает вопрос: а насколько стабильна её роль в Союзном государстве? Ведь экономическая привлекательность – ключевой фактор интеграции.

Если Центральная Азия уйдёт в самостоятельное политико-экономическое плавание, Россия может оказаться в положении не интегратора, а догоняющего. И тогда уже Москва будет вынуждена подстраиваться под сценарии, в которых ключевые игроки – Анкара и Пекин.

Вопрос: есть ли у Кремля стратегия, чтобы переломить эту тенденцию? Пока её не видно.

Если говорить объективно, то в Евразии действительно происходят тектонические изменения, которые еще 10-15 лет назад казались невозможными. Россия долгое время оставалась безальтернативным центром силы для постсоветского пространства, но сегодня ситуация меняется, и меняется стремительно.

Казахстан и Азербайджан все активнее взаимодействуют в военной сфере, и этот процесс проходит под эгидой Турции. Здесь нет ничего удивительного. Турция — это страна, которая исторически претендовала на лидерство среди тюркских народов, а в последние годы Анкара ведет активную и, что важно, успешную внешнюю политику в этом направлении.

Москва традиционно рассматривала Казахстан как ключевого партнера в Центральной Азии, а Азербайджан — как нейтрального игрока, балансирующего между Турцией, Ираном и Россией. Однако сейчас уже очевидно, что оба государства ищут альтернативные пути обеспечения своей безопасности. И это вполне естественно.

Россия увязла в конфликте на Украине, её влияние ослабевает, а политика военного давления больше не работает так, как раньше. Казахстан, как мы знаем, не поддержал российскую линию, отказался признавать новые территориальные реалии, а теперь еще и наращивает оборонное сотрудничество с Анкарой.

Можно, конечно, делать вид, что ничего не происходит. Можно говорить, что это временное явление. Но факты таковы: регион постепенно выходит из-под российского военного влияния. Это не вопрос одного года, но через десятилетие мы можем увидеть совершенно другую картину.

Россия, конечно, не исчезнет с геополитической карты, но ей придется признать, что она больше не единственный центр силы в Евразии. И, возможно, в этом главная проблема. Москва привыкла мыслить категориями 20-го века, но мир давно изменился.

Простите, но не смогли промолчать. Кремль снова расчехлил свой главный внешнеполитический аргумент: если ты не согласен с Москвой, значит, ты — фашист. Казалось бы, эта риторика уже пережила все мыслимые стадии инфляции, но Сергей Лавров решил, что настало время для очередного повышения градуса. И вот уже Марко Рубио, новый госсекретарь США, обнаруживает, что его имя в российской официальной прессе ставят рядом с гитлеровскими лозунгами.
На первый взгляд, ничего нового — привычная для Кремля тактика демонизации противника. Но стоит обратить внимание на контекст: 2025 год, юбилей Победы, и властям срочно нужен новый Гитлер. Не для истории, а для свежей пропагандистской кампании. Ведь как без фашизма объяснить, почему Россия продолжает воевать? Как оправдать мобилизацию, санкции, закрытие границ, военные бюджеты? Людям нужна простая схема: вот он, злодей в американском костюме, вот его приспешники, вот мы, наследники антигитлеровской коалиции. Всё как 80 лет назад, только теперь не с Гудерианом, а с Трампом.
Конечно, в Вашингтоне, Париже или Берлине эти заявления воспринимают с иронией — даже уставшие от России западные элиты понимают, что сравнение Рубио с Третьим рейхом звучит как мем, а не как дипломатия. Но дело не в Западе. Дело в том, что к 9 мая по всем российским телеканалам должны идти патриотические спецпроекты, школы и заводы будут готовить торжественные мероприятия, а Кремль — мобилизовать людей на новую битву с "фашизмом". Ведь если враг не фашист, то кто же тогда? Обычный политический оппонент? Конкурент? Человек с другой точкой зрения? Нет, это слишком сложно. Гораздо удобнее и привычнее кричать: "Фашизм не пройдет!"
А пройдет ли такая риторика в мире? Тут возникают сомнения. Запад уже устал от таких сравнений, страны Глобального Юга всё больше воспринимают Россию не как "борца с гегемонией", а как один из проблемных элементов международной системы. И если Москва хочет, чтобы её действительно воспринимали как альтернативу Вашингтону, ей бы стоило перестать жить в 1945-м и начать придумывать новые аргументы. Хотя, конечно, гораздо проще достать из старого советского сундука проверенную карту фашизма — чем сложнее объяснять реальность, тем приятнее её упрощать.

Россия сбила азербайджанский самолет? Катастрофа в Актау ставит Кремль в неудобное положение

Катастрофа азербайджанского борта AZAL под Актау приобретает крайне неприятный для Москвы поворот. Согласно информации Reuters, Азербайджан располагает доказательствами, что самолет был сбит российским ЗРК «Панцирь-С». Фрагмент ракеты, идентифицированный в ходе международной экспертизы, стал формальным подтверждением версии, которую многие подозревали с самого начала.

Москва, как водится, включила режим отрицания. Российские официальные лица и прокремлевские СМИ вроде RT уже заявляют, что «не получали образцы», а значит, никакого «Панциря» там быть не могло. Ну да, конечно. Это ведь не первый случай, когда Россия пытается уйти от ответственности за уничтожение гражданского борта. Достаточно вспомнить малайзийский Boeing MH17, сбитый над Донбассом в 2014 году. Тогда тоже сначала отрицали, потом путались в версиях, а в итоге независимое расследование все же доказало причастность российской установки «Бук».

То, что произошло в Казахстане, — это не просто трагедия. Это удар по российско-азербайджанским отношениям, которые Кремль так усердно пытается выстраивать в контексте своего ослабленного влияния на Южном Кавказе. Если подтвердится, что именно российские силы сбили самолет, это вызовет жесткую реакцию Баку. И здесь Москве будет очень трудно замолчать ситуацию или спихнуть вину на «неизвестные силы».

Отдельного внимания заслуживает поведение Казахстана. Судя по предварительному отчету, местные власти не спешат с выводами, но уже подтверждают, что самолет получил серьезные повреждения еще в воздухе. Проще говоря, версию о технической неисправности можно сразу отбросить. И если Нур-Султан (да, для Кремля это по-прежнему Астана, но не будем отвлекаться) решит провести действительно независимое расследование, Москве придется очень нелегко.

Сейчас Россия оказалась в крайне неудобной ситуации: Азербайджан предъявляет доказательства, Казахстан фиксирует внешние повреждения, а Кремль привычно прячется за фразами «нам ничего не передавали» и «нужно разобраться».

Но вот в чем проблема: в мире уже не 2014-й, и слепо верить российским отмазкам никто не будет.

Торговая война США и Китая: затронет ли она Казахстан?

Когда две крупнейшие экономики мира сцепились в торговом противостоянии, неизбежно возникают вопросы: какие страны окажутся в эпицентре последствий, а кто останется в стороне? Казахстан, будучи соседом Китая и важным экономическим партнером, теоретически мог бы испытать на себе эффект домино от американско-китайской торговой войны. Однако, как утверждает вице-министр торговли и интеграции Кайрат Торебаев, оснований для паники нет.

Будет ли наплыв китайских товаров?

После того как Дональд Трамп ввел пошлины на китайский импорт, Пекин ответил зеркальными мерами, включая ограничения на американские нефть, уголь и СПГ. Это вызвало опасения, что китайские производители, потеряв доступ к американскому рынку, направят свою продукцию в другие страны, включая Казахстан. Однако Торебаев считает, что такой сценарий маловероятен.

Во-первых, структура спроса в США и Казахстане кардинально отличается. Китай поставляет в Америку преимущественно высокотехнологичную продукцию, электронику, оборудование, одежду премиального сегмента. Казахстанский рынок же не обладает аналогичной покупательской способностью, а значит, значительная часть китайских товаров здесь просто не будет востребована.

Во-вторых, даже если китайские компании захотят переориентировать поставки, они столкнутся с бюрократическими барьерами. «Такие товары должны проходить новую сертификацию, регистрацию, адаптацию под местные стандарты. Это не так просто», — пояснил Торебаев.

Казахстан как бенефициар конфликта?

Есть еще один возможный сценарий: Казахстан может выиграть от передела торговых потоков. Если Китай будет вынужден сокращать закупки американского сырья, это может сыграть на руку казахстанским поставщикам. Например, Пекин уже активно импортирует казахстанскую нефть и уголь, а в условиях торговой войны эта зависимость может только усилиться.

Кроме того, Казахстан остается важным звеном китайской инициативы «Один пояс — один путь», и Пекин вряд ли допустит ослабление торгово-экономических связей с этим регионом. Скорее наоборот, в условиях нарастающего противостояния с США Китай может расширить свое присутствие в Центральной Азии.

Казахстан балансирует между Пекином и Вашингтоном

В конечном счете, Казахстан вряд ли ощутит прямые негативные последствия торговой войны США и Китая. Более того, при грамотной политике страна может даже извлечь определенную выгоду из этого конфликта, укрепив свои позиции как стратегический партнер Китая в Центральной Азии.

Но при этом остается главный вызов: не оказаться в положении, когда слишком тесное сближение с Китаем спровоцирует

Пост коллег из Asia Today, если отбросить эмоции и сарказм, представляет собой классический пример постсоветской историографической борьбы за идентичность. Казахстан, как и многие другие бывшие республики СССР, переосмысляет свое прошлое. Это естественный процесс для любого государства, особенно в условиях ослабления российских культурных и политических влияний.

Коллеги почему-то уверены, что само стремление Казахстана искать корни в своей кочевой истории автоматически ведет к радикализации, аналогичной украинской. Это натянутая аналогия. Украина и Казахстан — разные страны с разными историческими процессами, разными точками отчета. Казахстан, даже в период сложных отношений с Россией, остается более осторожным в своих шагах.

Что касается идеи о том, что казахи "добровольно махнули" свою номадическую идентичность на "русский билд-ап" — это, мягко говоря, упрощение. Интеграция в Российскую империю была вынужденной и неоднородной, включала как добровольные присяги, так и сопротивление. И уж точно этот процесс нельзя назвать безальтернативным выбором "оседлой государственности".

Попытка выставить любую национальную идентичность, отличную от советско-российской, как нечто искусственное и навязанное — это характерная риторика для тех, кто хочет сохранить статус-кво. Но реальность такова, что постсоветские страны все равно будут искать свою историю, свои символы и своих героев. Вопрос лишь в том, насколько этот процесс будет управляемым и сбалансированным.