Сегодня ночью во сне вы показали мне вашу большую новую квартиру. Через столовую, где собранием стульев заведовал стол, где я посоветовал передвинуть рояль к окну, мы прошли в гостиную, а потом через залу пустынную в спальню. Но почему одну? И тотчас планировщик сна показал: вот ещё одна и ещё, спален было много, много тёмных комнат для сна.
Сегодня ночью во сне вы друг друга почти что не ненавидели, как в коммуналке, свалке хлама, сортирной вонялке, где вы прожили тридцать лет при плакатах: “Гасите свет!”, “Уходя выключайте свет!”. Слава богу, тут этого нет.
“Только вот, — вы твердили, — беда, тут не будет метро никогда, чтоб добраться, нужен десяток ожиданий и пересадок, руки книзу тянущих сумок, скуки, всматривания в сумрак, молчаливой ночной толчеи...”
Эти жалобы были ничьи, чьи-то общие, мол, прописаться очень трудно, но лучше мне уходить, не остаться во сне, просыпаться.
И, когда я в последний раз оглянулся на дом ваш, гас в окнах свет. Там гасили свет. Выключали — и капитально новый дом погружался во тьму. В общем знаю я, почему он враждебно глядел мне вслед. Но ещё почему-то печально.
Сегодня ночью во сне вы показали мне вашу большую новую квартиру. Через столовую, где собранием стульев заведовал стол, где я посоветовал передвинуть рояль к окну, мы прошли в гостиную, а потом через залу пустынную в спальню. Но почему одну? И тотчас планировщик сна показал: вот ещё одна и ещё, спален было много, много тёмных комнат для сна.
Сегодня ночью во сне вы друг друга почти что не ненавидели, как в коммуналке, свалке хлама, сортирной вонялке, где вы прожили тридцать лет при плакатах: “Гасите свет!”, “Уходя выключайте свет!”. Слава богу, тут этого нет.
“Только вот, — вы твердили, — беда, тут не будет метро никогда, чтоб добраться, нужен десяток ожиданий и пересадок, руки книзу тянущих сумок, скуки, всматривания в сумрак, молчаливой ночной толчеи...”
Эти жалобы были ничьи, чьи-то общие, мол, прописаться очень трудно, но лучше мне уходить, не остаться во сне, просыпаться.
И, когда я в последний раз оглянулся на дом ваш, гас в окнах свет. Там гасили свет. Выключали — и капитально новый дом погружался во тьму. В общем знаю я, почему он враждебно глядел мне вслед. Но ещё почему-то печально.
Автор: Лев Лосев Год: 2001
BY одно поэзие
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively. Russian President Vladimir Putin launched Russia's invasion of Ukraine in the early-morning hours of February 24, targeting several key cities with military strikes. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised.
from tw
