Культурный проект «Бездарь» представляет воркшоп «Я имею право на боль».
Серия офлайн-воркшопов тематически продолжает первый зин проекта, опен-колл в который открыт до 31 января, и посвящена способам проживания утраты близкого человека в письме.
В рамках встреч предполагается исследовать возможности письма как психотерапевтической практики и освоить некоторые из них, исходя из представления, что письмо — это высказывание, а высказывание — это искусство.
На первом занятии участники и участницы обсудят две работы: «Скорбь и меланхолия» Зигмунда Фрейда, «Манифест сюрреализма» Андре Бретона, — и напишут тексты в технике автоматического письма (automatic writing).
Для участия в воркшопе необходимо пройти опрос, по результатам которого респонденты будут добавлены в закрытый тг-чат, где уже опубликованы теоретические материалы для подготовки.
Ведущая воркшопа — Оля Чермашенцева, поэтка, филологиня, студентка 4 курса бакалавриата «Отечественная филология (новейшая русская литература: творческое письмо)» Института филологии и истории РГГУ (Москва). Область научных интересов: современная поэзия, документальная поэзия, концепции освободительного насилия, концепция жертвоприношения Р. Жирара.
16.01 | 19:00 Библиотека поэзии (Библиотека №76 им. М.Ю.Лермонтова) м. Сокольники ул. Шумкина, д. 17/16
Культурный проект «Бездарь» представляет воркшоп «Я имею право на боль».
Серия офлайн-воркшопов тематически продолжает первый зин проекта, опен-колл в который открыт до 31 января, и посвящена способам проживания утраты близкого человека в письме.
В рамках встреч предполагается исследовать возможности письма как психотерапевтической практики и освоить некоторые из них, исходя из представления, что письмо — это высказывание, а высказывание — это искусство.
На первом занятии участники и участницы обсудят две работы: «Скорбь и меланхолия» Зигмунда Фрейда, «Манифест сюрреализма» Андре Бретона, — и напишут тексты в технике автоматического письма (automatic writing).
Для участия в воркшопе необходимо пройти опрос, по результатам которого респонденты будут добавлены в закрытый тг-чат, где уже опубликованы теоретические материалы для подготовки.
Ведущая воркшопа — Оля Чермашенцева, поэтка, филологиня, студентка 4 курса бакалавриата «Отечественная филология (новейшая русская литература: творческое письмо)» Института филологии и истории РГГУ (Москва). Область научных интересов: современная поэзия, документальная поэзия, концепции освободительного насилия, концепция жертвоприношения Р. Жирара.
16.01 | 19:00 Библиотека поэзии (Библиотека №76 им. М.Ю.Лермонтова) м. Сокольники ул. Шумкина, д. 17/16
BY Библиотека поэзии
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from tw
