Коммуникации — суперсубъективная сущность. Серьёзно, сколько бы им ни пытались придать наукообразности, эксперты всего мира так и не могут сойтись даже в определении базовых понятий. Вот давайте подумаем, у чего вообще в коммуникациях есть чёткие, единые определения?
PR? Ну не смешите. Стейкхолдеры? Ага, конечно. Public Affairs? Тут вообще «туман войны».
Ближе всего, мне кажется, к точным определениям подобрались финансисты, которые работают с понятием “goodwill” и даже научились его рассчитывать по формулам. Я помню, как лет десять назад меня «приземлил» научрук при попытке переработать мой гуманитарный диплом в кандидатский диссер по экономике с акцентом на роль коммуникаций. До сих пор думаю как-нибудь вернуться к этому снаряду.
Но речь не об этом. Я в общем-то подводил к тому, что определений PR — сотни, большая часть из них очень громоздкие и напоминают что-то, как написал бы Олег Дивов, «зловещее, железное, похожее на штурмовик». В реальной работе такую штуку применить сложно, поэтому я для себя выработал вот такое определение:
PR — делать так, чтобы о нас хорошо думали, писали и говорили.
Коммуникации — суперсубъективная сущность. Серьёзно, сколько бы им ни пытались придать наукообразности, эксперты всего мира так и не могут сойтись даже в определении базовых понятий. Вот давайте подумаем, у чего вообще в коммуникациях есть чёткие, единые определения?
PR? Ну не смешите. Стейкхолдеры? Ага, конечно. Public Affairs? Тут вообще «туман войны».
Ближе всего, мне кажется, к точным определениям подобрались финансисты, которые работают с понятием “goodwill” и даже научились его рассчитывать по формулам. Я помню, как лет десять назад меня «приземлил» научрук при попытке переработать мой гуманитарный диплом в кандидатский диссер по экономике с акцентом на роль коммуникаций. До сих пор думаю как-нибудь вернуться к этому снаряду.
Но речь не об этом. Я в общем-то подводил к тому, что определений PR — сотни, большая часть из них очень громоздкие и напоминают что-то, как написал бы Олег Дивов, «зловещее, железное, похожее на штурмовик». В реальной работе такую штуку применить сложно, поэтому я для себя выработал вот такое определение:
PR — делать так, чтобы о нас хорошо думали, писали и говорили.
И пока так и не нашёл ему опровержений.
#матчасть
BY ЯР о PR
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences.
from tw
