Пока адвокаты Леонида Арапова добиваются изменения территориальной подсудности по его уголовному делу и направляют ходатайство об этом в Верховный суд, сам Арапов заключил контракт с Минобороны РФ. Соответствующее отношение еще 8 августа было направлено в единый пункт отбора на контрактную службу армии России.
Мы не можем раскрывать номер части и иные подробности о заключенном контракте, но можем сказать, что Леонид Арапов не попадет на передовую, как другие привлекаемые или осужденные лица, уже заключившие аналогичные контракты. Часть, в которой будет проходить службу Арапов, находится в Чеченской республике.
Заключение контракта с МО РФ это не основание для прекращения уголовного дела. Уголовный кодекс в качестве условий прекращения уголовных дел предусматривает награждение государственной наградой или увольнение с военной службы по возрасту, по состоянию здоровья или в связи с окончанием периода мобилизации (ст. 78.1 УК РФ).
Пока адвокаты Леонида Арапова добиваются изменения территориальной подсудности по его уголовному делу и направляют ходатайство об этом в Верховный суд, сам Арапов заключил контракт с Минобороны РФ. Соответствующее отношение еще 8 августа было направлено в единый пункт отбора на контрактную службу армии России.
Мы не можем раскрывать номер части и иные подробности о заключенном контракте, но можем сказать, что Леонид Арапов не попадет на передовую, как другие привлекаемые или осужденные лица, уже заключившие аналогичные контракты. Часть, в которой будет проходить службу Арапов, находится в Чеченской республике.
Заключение контракта с МО РФ это не основание для прекращения уголовного дела. Уголовный кодекс в качестве условий прекращения уголовных дел предусматривает награждение государственной наградой или увольнение с военной службы по возрасту, по состоянию здоровья или в связи с окончанием периода мобилизации (ст. 78.1 УК РФ).
The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from tw
