"За ними нет правды, за ними нет желания как-то объективно разобраться. Единственное, что они способны породить — это радикалов. Как сейчас в геймергейте [скандал в англоязычной прессе, начавшийся после обвинений в конфликте интересов в адрес женщин, пишущих об игровой индустрии] происходит: появился тезис "недостаточно разнообразия, нам нужна повестка в играх, вы сексуализируете женщин".
Ну и вслед за людьми, которые с этим не согласны, появились люди правых взглядов в плане игр, что "персонажей нужно сексуализироват". Многие из них тоже радикализировались, и в итоге обычный человек не знает, куда идти, потому что неадекватность с обеих сторон.
Люди в компьютерные игры не играют, но какое-то местоимение, употреблённое, с их точки зрения, неправильно в какой-нибудь игре, которая только вышла и о которой никто не слыхивал — их оскорбило. И они ради набора собственной популярности начинают на эту игру наезжать, хотя они в неё не играли. И истинные ценности в этой игре могут быть противоположны тому, что они утверждают. А все эти радикализировавшимся люди начинают за ними бегать".
"За ними нет правды, за ними нет желания как-то объективно разобраться. Единственное, что они способны породить — это радикалов. Как сейчас в геймергейте [скандал в англоязычной прессе, начавшийся после обвинений в конфликте интересов в адрес женщин, пишущих об игровой индустрии] происходит: появился тезис "недостаточно разнообразия, нам нужна повестка в играх, вы сексуализируете женщин".
Ну и вслед за людьми, которые с этим не согласны, появились люди правых взглядов в плане игр, что "персонажей нужно сексуализироват". Многие из них тоже радикализировались, и в итоге обычный человек не знает, куда идти, потому что неадекватность с обеих сторон.
Люди в компьютерные игры не играют, но какое-то местоимение, употреблённое, с их точки зрения, неправильно в какой-нибудь игре, которая только вышла и о которой никто не слыхивал — их оскорбило. И они ради набора собственной популярности начинают на эту игру наезжать, хотя они в неё не играли. И истинные ценности в этой игре могут быть противоположны тому, что они утверждают. А все эти радикализировавшимся люди начинают за ними бегать".
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts.
from tw
