group-telegram.com/radioljubljana/4293
Last Update:
С 1950-х годов социальная психология без конца варьирует мотив о том, что в общественной жизни все мы «носим маски», принимаем идентичности, скрывающие наше подлинное «я». Однако ношение маски может оказаться странной штукой: иногда — чаще, чем мы привыкли считать, — в маске присутствует больше истины, чем в том, что мы принимаем за наше подлинное «я».
Вспомним пресловутого застенчивого импотента, который во время интерактивной игры в киберпространстве принимает экранную идентичность убийцы-садиста и неотразимого соблазнителя: слишком просто — сказать, что эта идентичность — всего лишь воображаемое приложение, временное спасение от его импотенции в реальной жиз ни. Суть, скорее, в том, что, поскольку он знает, что интерактивная игра в киберпространстве является «всего лишь игрой», он может «раскрыть свое истинное я», делать вещи, которых он никогда бы не сделал в реальной жизни, — истина о нем самом раскрывается под видом вымысла.
Обратной стороной этого ношения маски служит странный запрет, которым до недавнего времени руководствовалась жесткая порнография: хотя показывалось «все», реальный секс, повествование, обеспечивающее схему для частых сексуальных встреч, как правило, было до смешного нереалистичным, стереотипным, тупо комическим, совершая своеобразное возвращение к комедии дель арте, в которой актеры играют не «реальных» людей, а плоские типажи: Скупец, Муж-Рогоносец, Развратная Жена.
Не является ли это странное побуждение делать повествование смешным своеобразным жестом почтения: да, мы показываем все, но именно поэтому мы пытаемся дать понять, что все это — большая шутка, что на самом деле актеры занимаются этим не всерьез?