Есть в нашей профессии вещи неизменные. Сползающие дедлайны; хвосты по выплатам за финальный драфт; студенты, отказывающиеся от сюжетного хода, потому что это клише.
Я всегда говорю им: что-то стало клише, потому что оно работает. Неработающие вещи в штампы не превращаются, потому что их никто не использует больше одного раза.
Да, от постоянного использования содержание штампа как будто стирается, и остается только набившая оскомину форма. Но еще остается сам его внутренний механизм – который, повторяю, работает. От него грех отказываться; надо только понять, как его встроить конкретно в вашу историю.
Например, одному из самых бородатых поэтических штампов нашлось блестящее применение в пушкинском «Евгении Онегине». Помните, в четвертой главе – «И вот уже трещат морозы // и серебрятся средь полей… // (читатель ждет уж рифмы розы; // на, вот возьми ее скорей!)»?
Что может быть затасканнее, чем рифма «розы – морозы»? Только рифма «кровь – любовь» (которую, кстати, Пушкин тоже не гнушался использовать). Казалось бы, в экспериментальном и новаторском романе «Евгений Онегин» с «морозами» надо было рифмовать что угодно, только не «розы».
Но почему эта рифма затаскана? Потому что она точна. И что же делает Пушкин? Во-первых, использует прием, который через двести лет станет любимым способом сценаристов для закрывания сюжетных дыр. Способ такой: если в сценарии у тебя сюжетная дыра или рояль в кустах, признай это вслух устами кого-нибудь из героев – и зритель не возмутится. «Читатель ждет уж рифмы розы»: это не поэт ничего оригинальнее не придумал, а читательские ожидания заставили его сдаться, заодно сыронизировав над ситуацией.
А во-вторых, Пушкин делает эту точную, но затасканную рифму… еще точней: она у него богатая. Это стиховедческий термин: богатая рифма – когда созвучны не только ударные и заударные слоги в рифмующихся словах, но и предударные, как здесь: морозы – [риф]мы-розы.
Второй пример виртуозного использования штампа – уже из кино. Вернее, из сериала.
Недавно я по работе пересматривала Mad Men – эпизод, когда Дон ссорится со своей первой женой Бетти в спальне, где спит их младший ребенок, совсем еще маленький.
Вы уже, разумеется, поняли: в ключевой момент ссоры младенец просыпается с плачем, и ссора на этом вынуждена закончиться.
Это один из самых расхожих способов прекратить спор героев, который не может прийти к разрешению: перебить его взрывом, появлением третьего персонажа с новой информацией – или вот плачем ребенка, проснувшегося в самый удобный для сценариста момент.
Казалось бы, штамп, клише, и вообще фу так делать. Я так и думала – до тех пор, пока у меня не родился сын, и я не научилась различать разные его плачи по тембру и интонациям.
И вот на днях, дойдя до этого эпизода в сериале, я вдруг узнала этот детский плач – горькое и совершенно безутешное испуганное рыдание. Мой сын просыпается с таким среди ночи, если ему приснился кошмар и болят зубы, – то есть когда его мир рушится, наполняя ужасом все его крошечное существо.
Думаю, у звукорежиссера этой серии тоже есть дети. Или он просто дал себе труд подумать о том, как именно работает этот штамп. Плач младенца из-за ссоры героев – это не просто перебивка спора громким звуком, а экзистенциальный ужас от ссоры родителей, который младенец – тоже персонаж этой сцены – может выразить единственным доступным его способом: через плач.
В сценарии этого не пропишешь. Вернее, можно заморочиться и описать этот плач так, что и у читателя сердце кровью обольется; но это именно заморочиться. А так, в стандартной сценарной записи, ремарка про плач ребенка выглядит самым обыкновенным штампом.
Получается, это уже ответственность режиссера – не отметать его сразу как штамп, а подумать, что за механизм в этом штампе работает, и как его можно использовать в своем фильме.
Например, можно вникнуть в то, как именно должен плакать этот младенец. С какой интенцией...
Есть в нашей профессии вещи неизменные. Сползающие дедлайны; хвосты по выплатам за финальный драфт; студенты, отказывающиеся от сюжетного хода, потому что это клише.
Я всегда говорю им: что-то стало клише, потому что оно работает. Неработающие вещи в штампы не превращаются, потому что их никто не использует больше одного раза.
Да, от постоянного использования содержание штампа как будто стирается, и остается только набившая оскомину форма. Но еще остается сам его внутренний механизм – который, повторяю, работает. От него грех отказываться; надо только понять, как его встроить конкретно в вашу историю.
Например, одному из самых бородатых поэтических штампов нашлось блестящее применение в пушкинском «Евгении Онегине». Помните, в четвертой главе – «И вот уже трещат морозы // и серебрятся средь полей… // (читатель ждет уж рифмы розы; // на, вот возьми ее скорей!)»?
Что может быть затасканнее, чем рифма «розы – морозы»? Только рифма «кровь – любовь» (которую, кстати, Пушкин тоже не гнушался использовать). Казалось бы, в экспериментальном и новаторском романе «Евгений Онегин» с «морозами» надо было рифмовать что угодно, только не «розы».
Но почему эта рифма затаскана? Потому что она точна. И что же делает Пушкин? Во-первых, использует прием, который через двести лет станет любимым способом сценаристов для закрывания сюжетных дыр. Способ такой: если в сценарии у тебя сюжетная дыра или рояль в кустах, признай это вслух устами кого-нибудь из героев – и зритель не возмутится. «Читатель ждет уж рифмы розы»: это не поэт ничего оригинальнее не придумал, а читательские ожидания заставили его сдаться, заодно сыронизировав над ситуацией.
А во-вторых, Пушкин делает эту точную, но затасканную рифму… еще точней: она у него богатая. Это стиховедческий термин: богатая рифма – когда созвучны не только ударные и заударные слоги в рифмующихся словах, но и предударные, как здесь: морозы – [риф]мы-розы.
Второй пример виртуозного использования штампа – уже из кино. Вернее, из сериала.
Недавно я по работе пересматривала Mad Men – эпизод, когда Дон ссорится со своей первой женой Бетти в спальне, где спит их младший ребенок, совсем еще маленький.
Вы уже, разумеется, поняли: в ключевой момент ссоры младенец просыпается с плачем, и ссора на этом вынуждена закончиться.
Это один из самых расхожих способов прекратить спор героев, который не может прийти к разрешению: перебить его взрывом, появлением третьего персонажа с новой информацией – или вот плачем ребенка, проснувшегося в самый удобный для сценариста момент.
Казалось бы, штамп, клише, и вообще фу так делать. Я так и думала – до тех пор, пока у меня не родился сын, и я не научилась различать разные его плачи по тембру и интонациям.
И вот на днях, дойдя до этого эпизода в сериале, я вдруг узнала этот детский плач – горькое и совершенно безутешное испуганное рыдание. Мой сын просыпается с таким среди ночи, если ему приснился кошмар и болят зубы, – то есть когда его мир рушится, наполняя ужасом все его крошечное существо.
Думаю, у звукорежиссера этой серии тоже есть дети. Или он просто дал себе труд подумать о том, как именно работает этот штамп. Плач младенца из-за ссоры героев – это не просто перебивка спора громким звуком, а экзистенциальный ужас от ссоры родителей, который младенец – тоже персонаж этой сцены – может выразить единственным доступным его способом: через плач.
В сценарии этого не пропишешь. Вернее, можно заморочиться и описать этот плач так, что и у читателя сердце кровью обольется; но это именно заморочиться. А так, в стандартной сценарной записи, ремарка про плач ребенка выглядит самым обыкновенным штампом.
Получается, это уже ответственность режиссера – не отметать его сразу как штамп, а подумать, что за механизм в этом штампе работает, и как его можно использовать в своем фильме.
Например, можно вникнуть в то, как именно должен плакать этот младенец. С какой интенцией...
BY Осенило - написал
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Also in the latest update is the ability for users to create a unique @username from the Settings page, providing others with an easy way to contact them via Search or their t.me/username link without sharing their phone number. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? The Dow Jones Industrial Average fell 230 points, or 0.7%. Meanwhile, the S&P 500 and the Nasdaq Composite dropped 1.3% and 2.2%, respectively. All three indexes began the day with gains before selling off. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government.
from tw
