Буду мужчина с небритым голосом, как кальянный рэпер. Всем девочкам нравятся бабуинистые бабуины. Межвидовые и многонациональные скрепы, традиции и доктрины.
Человеческими страданиями не пронять меня. И любовь — как люголь, только голос мой расшершавит. Мечеть Кул-Шариф за стенáми Кремля. Кто кого ещё защищает.
2.
Не видно ни бога, ни кóреша его Лазаря. На снимке смеются, но выкручена по-ублюдски яркость. Прекрати меня трогать, женщина кареглазая, и объясни мне свою татарскость.
Не свéтится имя ни иже на небесéх ни даже на городском билборде.
Меня тошнит давно и от всех. Давно и от всех. Но с тобой мне кайфово вроде.
3.
На поэтической вéчере тайной мне подарили в пакете чак-чак. Я преломил его — и накормил народы. А потом меня били нечестно ногами на Жилплощадке какие-то бля уроды.
Вы обознались, милые, ровные, дорогие. Моя фамилия — не Багров и не Кологривый. Я — Сергеев, в России иметь такую фамилию — одно и то же, что не иметь вообще никакой.
Но дети ваших детей у меня будут фоткаться на могиле и показывать разные жесты одной рукой.
4.
«Джамбо» — в Африке значит приветствие, а в Азии — циферку шесть или похвалу.
Делай что нравится, но не ешь мою пахлаву.
Будь осторожен, это — Россия: не только запад, но и восток, не только сложно, но и красиво, не только капля, но кровосток, не только я, но такой же ты, мы — Кочубей, Пересвет, Емеля. У нас на коже растут цветы, когда мы вместе ложимся в землю.
Лето и арбалеты. Слово и пацаны.
Небо и минареты. Господи, это мы.
5.
Через нас идёт Волга, длится, словно аорта. Я не поэт, не турист, я — Иван Четвёртый.
Слова мои — бедные цесаревичи-сыновья. Все от тебя, конечно все от тебя.
Через нас идёт Волга, ищет свободы издалека-дóлга, о городá шурша. Океана ей не видать, но не видать и внешнего долга (а вы видали, что в США?)
Через нас идёт Волга. Через каждого долбоящера, долборуса и долбоёба, настоящего и притворного, вольного и невольного, русского и татарина, юного или старого, Путина или Сталина,
через опричника или служителя православной церкви, через ребёнка или ту кроткую деву с пледом.
Мы состоим из Волги на пятьдесят процентов. Ещё половина — кровь и белое небо.
6.
У России тени монгольские, византийские, города не близкие, пробки адские, но дороги быстрые и по акции дураки дурацкие, дураки дурацкие, вас бы вызвать на пару ласковых, ночи длинные, ночи скользкие, ночи разные, позы нищие, а запросы царские, бойни пофиг, а бог как кофе: в одном — их три.
У России руки московские, а глаза — казанские. Стой как вкопанный и смотри.
Буду мужчина с небритым голосом, как кальянный рэпер. Всем девочкам нравятся бабуинистые бабуины. Межвидовые и многонациональные скрепы, традиции и доктрины.
Человеческими страданиями не пронять меня. И любовь — как люголь, только голос мой расшершавит. Мечеть Кул-Шариф за стенáми Кремля. Кто кого ещё защищает.
2.
Не видно ни бога, ни кóреша его Лазаря. На снимке смеются, но выкручена по-ублюдски яркость. Прекрати меня трогать, женщина кареглазая, и объясни мне свою татарскость.
Не свéтится имя ни иже на небесéх ни даже на городском билборде.
Меня тошнит давно и от всех. Давно и от всех. Но с тобой мне кайфово вроде.
3.
На поэтической вéчере тайной мне подарили в пакете чак-чак. Я преломил его — и накормил народы. А потом меня били нечестно ногами на Жилплощадке какие-то бля уроды.
Вы обознались, милые, ровные, дорогие. Моя фамилия — не Багров и не Кологривый. Я — Сергеев, в России иметь такую фамилию — одно и то же, что не иметь вообще никакой.
Но дети ваших детей у меня будут фоткаться на могиле и показывать разные жесты одной рукой.
4.
«Джамбо» — в Африке значит приветствие, а в Азии — циферку шесть или похвалу.
Делай что нравится, но не ешь мою пахлаву.
Будь осторожен, это — Россия: не только запад, но и восток, не только сложно, но и красиво, не только капля, но кровосток, не только я, но такой же ты, мы — Кочубей, Пересвет, Емеля. У нас на коже растут цветы, когда мы вместе ложимся в землю.
Лето и арбалеты. Слово и пацаны.
Небо и минареты. Господи, это мы.
5.
Через нас идёт Волга, длится, словно аорта. Я не поэт, не турист, я — Иван Четвёртый.
Слова мои — бедные цесаревичи-сыновья. Все от тебя, конечно все от тебя.
Через нас идёт Волга, ищет свободы издалека-дóлга, о городá шурша. Океана ей не видать, но не видать и внешнего долга (а вы видали, что в США?)
Через нас идёт Волга. Через каждого долбоящера, долборуса и долбоёба, настоящего и притворного, вольного и невольного, русского и татарина, юного или старого, Путина или Сталина,
через опричника или служителя православной церкви, через ребёнка или ту кроткую деву с пледом.
Мы состоим из Волги на пятьдесят процентов. Ещё половина — кровь и белое небо.
6.
У России тени монгольские, византийские, города не близкие, пробки адские, но дороги быстрые и по акции дураки дурацкие, дураки дурацкие, вас бы вызвать на пару ласковых, ночи длинные, ночи скользкие, ночи разные, позы нищие, а запросы царские, бойни пофиг, а бог как кофе: в одном — их три.
У России руки московские, а глаза — казанские. Стой как вкопанный и смотри.
(2024) #стихи
BY СЕРГЕЕВ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world.
from tw
