Старовойтов о политике

В нашей политической реальности укоренилось убеждение, что российская политика настолько патерналистского толка, что даже немного авторитарная. Якобы у нас в политике супергосударство, которое только и делает, что навязывает свои цели безропотным гражданам. Этот нарратив закрепился по двум причинам: во-первых, долгие годы его внедряла прозападная оппозиция - дожди и эхи, а политические практики Бориса Надеждина регулярно иллюстрируют всю бессмысленность похода маленького человека против Левиафана. Этот стереотип очень нравится политологам и журналистам из западных изданий, потому что позволяет очень просто объяснить, что в России после СССР ничего принципиально не поменялось. Ось зла по прежнему крепка.
Во-вторых, это льстит и самой нашей власти. Потому что кому же может не понравиться, когда ось крепка, а еще это объяснение подкрепляет уверенность чиновников в своем контроле, влиянии, месте в социальной пирамиде и том, что жизнь проживается не зря.
Но на практике наше авторитарное государство отчего-то постоянно пытается заручиться поддержкой и симпатией граждан.
Кажется, что для российской верховной власти принципиально важно, чтобы все решения были формально, юридически безупречными. Это касается выборов, референдумов и вообще всех решений. Словно наша власть готовится к какому-то большому разбору полетов в будущем, где нужно будет доказывать юридическую чистоту своих решений. Хотя по факту, конечно, не готовится, потому что на западе политики так мельтешат, что относиться к ним серьезно - смешно, а Ганди уже нет.
Для российской власти очень важны народные настроения. Поэтому выстроены эшелонированые системы сбора и анализа общественного мнения - от ВЦИОМа и ФСО до "Диалога". Скорость ответа на жалобу скоро достигнет секунд.
Народное недовольство может стать причиной отставки даже губернаторов, не говоря уже о чиновниках калибром поменьше. В авторитарных системах власть с народом так активно не заигрывает.
Огромные усилия направлены на то, чтобы общество разделяло идеи власти. Термин "коммуникация" стал священным. Каждый чиновник обязан значительные усилия тратить на то, чтобы понравиться жителям. Нигде в мире столько чиновников не ведут персональные аккаунты в соцсетях как в современной России.
Нигде в мире так демонстративно не борются с коррупцией, как в России, кошмаря несчастных бюрократов по поводу и без, чтобы еще больше нравится гражданам - точнее попадать в электоральный запрос.
Роскомнадзор поэтому и становится политическим суперведомством, что удовлетворенность общества властью является в России культом.
Нигде в мире проценту голосов на выборах не уделяется столько внимания и значения. Победил и победил. У нас же считают каждый новый процент и каждый дополнительный голос.
Вы можете сказать, что все это не более, чем заигрываение с обществом. Но там, где власть полагается на силовой аппарат, нет необходимости с кем-то заигрывать.
Современная же наша Россия - это такое государство, где власть все свои решения старается подкрепить народным одобрением. И для этого даже непопулярные решения оформляются как одобренные и более того - даже иницированнные "по многочисленным просьбам".
Поэтому наша идеология и наша политическая практика - скорее яркий популизм в его классическом западно-европейском варианте. Наше государство очень хочет по настоящему, искренне нравиться своим гражданам и поэтому очень чутко реагирует на все общественные колебания. Говоря другими словами, наше государство больше всего хочет народной любви.
(В качестве иллюстрации прилагается прошедшая избирательная кампания и пост Павла Склянчука о реакции Совета Федерации на некоторые общественные настроения)

www.group-telegram.com/tw/sstarovoytov.com/1281

2.8K viewsedited  Sep 10 at 09:35

В нашей политической реальности укоренилось убеждение, что российская политика настолько патерналистского толка, что даже немного авторитарная. Якобы у нас в политике супергосударство, которое только и делает, что навязывает свои цели безропотным гражданам. Этот нарратив закрепился по двум причинам: во-первых, долгие годы его внедряла прозападная оппозиция - дожди и эхи, а политические практики Бориса Надеждина регулярно иллюстрируют всю бессмысленность похода маленького человека против Левиафана. Этот стереотип очень нравится политологам и журналистам из западных изданий, потому что позволяет очень просто объяснить, что в России после СССР ничего принципиально не поменялось. Ось зла по прежнему крепка.
Во-вторых, это льстит и самой нашей власти. Потому что кому же может не понравиться, когда ось крепка, а еще это объяснение подкрепляет уверенность чиновников в своем контроле, влиянии, месте в социальной пирамиде и том, что жизнь проживается не зря.
Но на практике наше авторитарное государство отчего-то постоянно пытается заручиться поддержкой и симпатией граждан.
Кажется, что для российской верховной власти принципиально важно, чтобы все решения были формально, юридически безупречными. Это касается выборов, референдумов и вообще всех решений. Словно наша власть готовится к какому-то большому разбору полетов в будущем, где нужно будет доказывать юридическую чистоту своих решений. Хотя по факту, конечно, не готовится, потому что на западе политики так мельтешат, что относиться к ним серьезно - смешно, а Ганди уже нет.
Для российской власти очень важны народные настроения. Поэтому выстроены эшелонированые системы сбора и анализа общественного мнения - от ВЦИОМа и ФСО до "Диалога". Скорость ответа на жалобу скоро достигнет секунд.
Народное недовольство может стать причиной отставки даже губернаторов, не говоря уже о чиновниках калибром поменьше. В авторитарных системах власть с народом так активно не заигрывает.
Огромные усилия направлены на то, чтобы общество разделяло идеи власти. Термин "коммуникация" стал священным. Каждый чиновник обязан значительные усилия тратить на то, чтобы понравиться жителям. Нигде в мире столько чиновников не ведут персональные аккаунты в соцсетях как в современной России.
Нигде в мире так демонстративно не борются с коррупцией, как в России, кошмаря несчастных бюрократов по поводу и без, чтобы еще больше нравится гражданам - точнее попадать в электоральный запрос.
Роскомнадзор поэтому и становится политическим суперведомством, что удовлетворенность общества властью является в России культом.
Нигде в мире проценту голосов на выборах не уделяется столько внимания и значения. Победил и победил. У нас же считают каждый новый процент и каждый дополнительный голос.
Вы можете сказать, что все это не более, чем заигрываение с обществом. Но там, где власть полагается на силовой аппарат, нет необходимости с кем-то заигрывать.
Современная же наша Россия - это такое государство, где власть все свои решения старается подкрепить народным одобрением. И для этого даже непопулярные решения оформляются как одобренные и более того - даже иницированнные "по многочисленным просьбам".
Поэтому наша идеология и наша политическая практика - скорее яркий популизм в его классическом западно-европейском варианте. Наше государство очень хочет по настоящему, искренне нравиться своим гражданам и поэтому очень чутко реагирует на все общественные колебания. Говоря другими словами, наше государство больше всего хочет народной любви.
(В качестве иллюстрации прилагается прошедшая избирательная кампания и пост Павла Склянчука о реакции Совета Федерации на некоторые общественные настроения)

BY Старовойтов о политике