➡️ Saint Maud, 2019 - это, пожалуй, самый страшный хоррор, который я видел за последние лет 5.
Главная героиня - медсестра хосписа, на руках у которой умирает пациент. Своё спасение от угрызений совести и пост-травматического синдрома она находит в религии. Работая сиделкой у умирающей танцовщицы, она медленно сходит с ума, будучи охваченной идеей «спасения души» своей «порочной» подопечной.
Фильм, очевидно, снят за три копейки и, вообще, режиссёрский дебют, но это невероятная работа. Сюжет и посыл до определённой степени на поверхности, каких-то откровений тут нет, но невероятная актёрская игра и выразительные съёмочные приёмы заставят вас вспоминать этот фильм ещё очень долго.
➡️ Saint Maud, 2019 - это, пожалуй, самый страшный хоррор, который я видел за последние лет 5.
Главная героиня - медсестра хосписа, на руках у которой умирает пациент. Своё спасение от угрызений совести и пост-травматического синдрома она находит в религии. Работая сиделкой у умирающей танцовщицы, она медленно сходит с ума, будучи охваченной идеей «спасения души» своей «порочной» подопечной.
Фильм, очевидно, снят за три копейки и, вообще, режиссёрский дебют, но это невероятная работа. Сюжет и посыл до определённой степени на поверхности, каких-то откровений тут нет, но невероятная актёрская игра и выразительные съёмочные приёмы заставят вас вспоминать этот фильм ещё очень долго.
Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. READ MORE Some privacy experts say Telegram is not secure enough At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from tw
