Когда власть перекрывает каналы мирного протеста и политического представительства. Когда выборы отмодерированы, а митинги запрещены. Остаётся два варианта развития событий. Первый: люди успокоятся и займутся каждый своими делами. Надо ведь детей кормить и ипотеку выплачивать. А власть, ну что власть. Это как стихийное бедствие. Или как климат. Никто никогда никуда не уйдёт и всё останется так же как есть навечно. Будем выживать там, где оказались. Потому что кстати в других странах та же фигня. И никуда мы не денемся с подводной лодки. Второй: террор. Наиболее радикальная оппозиция переходит к индивидуальному террору против властных и провластных фигур. Такое мы тоже проходили. Кажется, Столыпин в 1905м году докладывал, что жертвами террора стали 16 тысяч человек. Убивали губернаторов, министров, градоначальников, жандармов, судей, капиталистов и помещиков. Большевиков ещё считай и не было, убийствами занимались эсеры, анархисты, монархисты и беспартийные террористы-одномандатники. В ответ были расстрелы рабочих стачек и карательные рейды по бунтующим деревням. Потом царю пришлось разрешить какую-то Госдуму и политическое представительство, но никто никого не простил. Всё равно была Гражданская война и все убивали всех. Если мы думаем что в 21м веке с айфонами и тиктоками, да в мирной спокойной богоспасаемой России это невозможно, то мы оптимисты.
Когда власть перекрывает каналы мирного протеста и политического представительства. Когда выборы отмодерированы, а митинги запрещены. Остаётся два варианта развития событий. Первый: люди успокоятся и займутся каждый своими делами. Надо ведь детей кормить и ипотеку выплачивать. А власть, ну что власть. Это как стихийное бедствие. Или как климат. Никто никогда никуда не уйдёт и всё останется так же как есть навечно. Будем выживать там, где оказались. Потому что кстати в других странах та же фигня. И никуда мы не денемся с подводной лодки. Второй: террор. Наиболее радикальная оппозиция переходит к индивидуальному террору против властных и провластных фигур. Такое мы тоже проходили. Кажется, Столыпин в 1905м году докладывал, что жертвами террора стали 16 тысяч человек. Убивали губернаторов, министров, градоначальников, жандармов, судей, капиталистов и помещиков. Большевиков ещё считай и не было, убийствами занимались эсеры, анархисты, монархисты и беспартийные террористы-одномандатники. В ответ были расстрелы рабочих стачек и карательные рейды по бунтующим деревням. Потом царю пришлось разрешить какую-то Госдуму и политическое представительство, но никто никого не простил. Всё равно была Гражданская война и все убивали всех. Если мы думаем что в 21м веке с айфонами и тиктоками, да в мирной спокойной богоспасаемой России это невозможно, то мы оптимисты.
BY Свободная Пресса
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read."
from tw
