Спустя лишь пятилетку, сложно поверить, что было время, когда газ в Европе стоил, как и в США. Энергоизбыток создаваемый «Газпромом» вкупе с компетенциями производителей и дешевизной капитала, позволял региону десятилетиями строить социализм под вывеской единой Европы. При этом, умудрялись периодически штрафовать российского поставщика дешевого газа за монопольное положение на рынке. Теперь монополии нет, а газ и уголь кратно подорожали. По сравнению с ценами на первичную энергию на внутренних рынках Китая и США разница огромная. При прочих равных (стоимости капитала и производительности труда) эту разницу в структуре затрат любого производителя невозможно компенсировать: себестоимость производства в Европе по умолчанию будет выше, чем в других регионах. Выпадение лишь одного элемента – дешевой энергии (нефти, угля, но самое главное газа) поставил крест на европейском проекте. Единый евродом зашатался, а бывшие локомотивы евроинтеграции - промышленные экономики региона отправились в жесточайший кризис.
Спустя лишь пятилетку, сложно поверить, что было время, когда газ в Европе стоил, как и в США. Энергоизбыток создаваемый «Газпромом» вкупе с компетенциями производителей и дешевизной капитала, позволял региону десятилетиями строить социализм под вывеской единой Европы. При этом, умудрялись периодически штрафовать российского поставщика дешевого газа за монопольное положение на рынке. Теперь монополии нет, а газ и уголь кратно подорожали. По сравнению с ценами на первичную энергию на внутренних рынках Китая и США разница огромная. При прочих равных (стоимости капитала и производительности труда) эту разницу в структуре затрат любого производителя невозможно компенсировать: себестоимость производства в Европе по умолчанию будет выше, чем в других регионах. Выпадение лишь одного элемента – дешевой энергии (нефти, угля, но самое главное газа) поставил крест на европейском проекте. Единый евродом зашатался, а бывшие локомотивы евроинтеграции - промышленные экономики региона отправились в жесточайший кризис.
And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from tw
