Русский research

От общежитий к лабораториям

Продолжая диалог с подрастающими каналами о науке и образовании, разовью простой житейский пост об общежитиях, пусть о них и многое написано за последние месяцы. Быть может, кто-то ещё не в курсе, но даже в общежитиях МГУ (включая то самое главное здание) дела обстоят так себе — не катастрофа, но местами с тараканами, плесенью и интерьерами полувековой давности. Интересующимся конкретно главным университетом страны советую почитать вот эту статью, написанную с душой, подробно и без лишнего нагнетания. Среди других университетов есть, конечно, и отдельные замечательные исключения, но в среднем по больнице ситуация с общежитиями удручающая.

Но можно отстраниться от частностей и констатировать, что мы имеем дело с глобальной проблемой устаревающей советской инфраструктуры, на которой до сих пор — как бы мы ни оценивали советский период и какие бы картинки ни рисовали на стратсессиях — работает и наша наука, и наше высшее образование. Возможно, снаружи непонятно, в какой степени сохраняется эта зависимость.

Да, есть банальные ремонты и мебель: например, трудно даже прикинуть, сколько стоит полный капитальный ремонт всех корпусов какого-нибудь университета средней руки — такой, чтобы лет двадцать не было стыдно за любой лестничный пролёт или туалет. Но это даже не главное, поскольку устаревание специфической научной инфраструктуры устроено куда сложнее. Может показаться, что покупка двух-трёх крупных приборов в лабораторию — это и есть обновление инфраструктуры. Но это не так, даже если новые приборы позволяют проводить все необходимые измерения.

Во-первых, проведение экспериментов зачастую накладывает неочевидные требование на всё здание и отдельные помещения: повышенная прочность перекрытий и отсутствие вибраций, особые линии электропитания, мощные вытяжки и контуры охлаждения, радиационная защита, стабилизация микроклимата, грузовые лифты и прочее, и прочее. В крупном исследовательском центре, объединяющем десятки лабораторий разной специализации, понадобится всё и сразу. Естественно, инфраструктура такого рода тоже может постепенно деградировать, и, главное, она крайне сложна для замены или реконструкции. В отличие от ремонта условного офиса, здесь нельзя применять стандартные строительные подходы "как в типовом ЖК эконом-класса", а нужны штучные инженерные решения.

Во-вторых, есть целый пласт второстепенных приборов, инструментов и приспособлений, полный набор которых, тем не менее, критичен для нормальной работы. Тут даже не возьмусь перечислять: тысячи вещей от механических креплений до осциллографов, от лабораторной посуды до микроскопов. Именно в этой нише могут встречаться самые устаревшие и самые кустарные артефакты. Язык не поворачивается назвать эти вещи звучным словом "инфраструктура", но в сумме они стоят недёшево и тоже требуют обновления. По-хорошему, все самоделки и советские реликвии нужно постепенно сдавать в музей, а на их место закупать современные инструменты.

Устаревание крупной вспомогательной инфраструктурой, конечно, кажется более важным. Она не является собственно научным оборудованием, не попадает под программу обновления приборной базы (и без того не самую щедрую) и не может ремонтироваться по грантам. Более того, от перекладки кабеля электропитания не появится мгновенного выхлопа в виде высокорейтинговых статей — просто ещё сколько-то лет можно будет продолжать работу без аварий и отключений. И, в отличие от мелких "нецелевых" научных расходов вроде мебели или инструмента, на которые можно наскрести по сусекам, здесь речь идёт как минимум о десятках и сотнях миллионов рублей, которые вряд ли лежат в кармане даже у очень хорошего завлаба.

И на данный момент мне кажется наиболее критичным даже не вопрос финансирования ремонта крупной инфраструктуры, а вопрос сохранения самих технологий таких сложных инженерных работ, которые не проводились, возможно, многие десятилетия. В этом смысле обстановка в комнатах ГЗ МГУ внушает больше оптимизма, ведь риск потери технологии укладки ламината пока представляется невысоким.

Telegram

АДовый рисёрч

Вчера прочитала в Зоопарке из слоновой кости о катастрофической ситуации с общежитиям в Новосибирске. Очень сочувствую студентам и надеюсь, что общественный резонанс как-то поможет в решении проблемы.

Мне в своё время можно сказать повезло. Я жила в трёх…

www.group-telegram.com/tw/trueresearch.com/1908

22.9K viewsDec 12 at 05:27

От общежитий к лабораториям

Продолжая диалог с подрастающими каналами о науке и образовании, разовью простой житейский пост об общежитиях, пусть о них и многое написано за последние месяцы. Быть может, кто-то ещё не в курсе, но даже в общежитиях МГУ (включая то самое главное здание) дела обстоят так себе — не катастрофа, но местами с тараканами, плесенью и интерьерами полувековой давности. Интересующимся конкретно главным университетом страны советую почитать вот эту статью, написанную с душой, подробно и без лишнего нагнетания. Среди других университетов есть, конечно, и отдельные замечательные исключения, но в среднем по больнице ситуация с общежитиями удручающая.

Но можно отстраниться от частностей и констатировать, что мы имеем дело с глобальной проблемой устаревающей советской инфраструктуры, на которой до сих пор — как бы мы ни оценивали советский период и какие бы картинки ни рисовали на стратсессиях — работает и наша наука, и наше высшее образование. Возможно, снаружи непонятно, в какой степени сохраняется эта зависимость.

Да, есть банальные ремонты и мебель: например, трудно даже прикинуть, сколько стоит полный капитальный ремонт всех корпусов какого-нибудь университета средней руки — такой, чтобы лет двадцать не было стыдно за любой лестничный пролёт или туалет. Но это даже не главное, поскольку устаревание специфической научной инфраструктуры устроено куда сложнее. Может показаться, что покупка двух-трёх крупных приборов в лабораторию — это и есть обновление инфраструктуры. Но это не так, даже если новые приборы позволяют проводить все необходимые измерения.

Во-первых, проведение экспериментов зачастую накладывает неочевидные требование на всё здание и отдельные помещения: повышенная прочность перекрытий и отсутствие вибраций, особые линии электропитания, мощные вытяжки и контуры охлаждения, радиационная защита, стабилизация микроклимата, грузовые лифты и прочее, и прочее. В крупном исследовательском центре, объединяющем десятки лабораторий разной специализации, понадобится всё и сразу. Естественно, инфраструктура такого рода тоже может постепенно деградировать, и, главное, она крайне сложна для замены или реконструкции. В отличие от ремонта условного офиса, здесь нельзя применять стандартные строительные подходы "как в типовом ЖК эконом-класса", а нужны штучные инженерные решения.

Во-вторых, есть целый пласт второстепенных приборов, инструментов и приспособлений, полный набор которых, тем не менее, критичен для нормальной работы. Тут даже не возьмусь перечислять: тысячи вещей от механических креплений до осциллографов, от лабораторной посуды до микроскопов. Именно в этой нише могут встречаться самые устаревшие и самые кустарные артефакты. Язык не поворачивается назвать эти вещи звучным словом "инфраструктура", но в сумме они стоят недёшево и тоже требуют обновления. По-хорошему, все самоделки и советские реликвии нужно постепенно сдавать в музей, а на их место закупать современные инструменты.

Устаревание крупной вспомогательной инфраструктурой, конечно, кажется более важным. Она не является собственно научным оборудованием, не попадает под программу обновления приборной базы (и без того не самую щедрую) и не может ремонтироваться по грантам. Более того, от перекладки кабеля электропитания не появится мгновенного выхлопа в виде высокорейтинговых статей — просто ещё сколько-то лет можно будет продолжать работу без аварий и отключений. И, в отличие от мелких "нецелевых" научных расходов вроде мебели или инструмента, на которые можно наскрести по сусекам, здесь речь идёт как минимум о десятках и сотнях миллионов рублей, которые вряд ли лежат в кармане даже у очень хорошего завлаба.

И на данный момент мне кажется наиболее критичным даже не вопрос финансирования ремонта крупной инфраструктуры, а вопрос сохранения самих технологий таких сложных инженерных работ, которые не проводились, возможно, многие десятилетия. В этом смысле обстановка в комнатах ГЗ МГУ внушает больше оптимизма, ведь риск потери технологии укладки ламината пока представляется невысоким.

BY Русский research