Хороший правовед — до первого испытания практикой: продолжая тему госпошлин #ликбез
Споры юристов по поводу размера госпошлин — важный социальный маркер. Он очень хорошо показывает, как все научные степени и маскировка учёностью разбиваются об обыкновенный инфантилизм.
Первое, чему учит юридическая наука — этот системное мышление: все правовые процессы находятся во взаимосвязи. Стоит подвинуть один бегунок, как автоматически сдвигаются и другие, потому что не существуют изолированно.
Сторонники высоких госпошлин совершают именно такую ошибку — системную и отчасти методологическую, когда говорят, что высокий размер пошлин приведёт к росту медиации и других альтернативных способов разрешения споров.
Любые институты не существуют изолированно. Для того, чтобы институты работали, нужна институциональная среда — совокупность правил, в том числе поведенческих, норм и процедур, культурных особенностей, которые регулируют социальную жизнь и взаимодействие людей.
Иными словами, чтобы заработал институт медиации, следовало бы создать целую систему стимулов обращения к ней со стороны граждан и бизнеса, то есть подготовить институциональную среду. Без таких условий сама по себе медиация не заработает: один лишь дорогой суд (в буквальном смысле) — это не стимул к медиации.
Говоря ещё проще: в праве, как и в живом организме, нельзя удалить какой-то орган, не создав равноценную и самостоятельную замену. Правительственный законопроект о высоких пошлинах вообще никакой медиации и её реформы не предусматривает. Ровно как и каких-либо стимулов или изменений «правил игры».
А это ведь база любой реформы.
Так вот, скажи мне, дорогой коллега, с каких пор в вопросе госпошлин ты променял мудрость на безумие?
Хороший правовед — до первого испытания практикой: продолжая тему госпошлин #ликбез
Споры юристов по поводу размера госпошлин — важный социальный маркер. Он очень хорошо показывает, как все научные степени и маскировка учёностью разбиваются об обыкновенный инфантилизм.
Первое, чему учит юридическая наука — этот системное мышление: все правовые процессы находятся во взаимосвязи. Стоит подвинуть один бегунок, как автоматически сдвигаются и другие, потому что не существуют изолированно.
Сторонники высоких госпошлин совершают именно такую ошибку — системную и отчасти методологическую, когда говорят, что высокий размер пошлин приведёт к росту медиации и других альтернативных способов разрешения споров.
Любые институты не существуют изолированно. Для того, чтобы институты работали, нужна институциональная среда — совокупность правил, в том числе поведенческих, норм и процедур, культурных особенностей, которые регулируют социальную жизнь и взаимодействие людей.
Иными словами, чтобы заработал институт медиации, следовало бы создать целую систему стимулов обращения к ней со стороны граждан и бизнеса, то есть подготовить институциональную среду. Без таких условий сама по себе медиация не заработает: один лишь дорогой суд (в буквальном смысле) — это не стимул к медиации.
Говоря ещё проще: в праве, как и в живом организме, нельзя удалить какой-то орган, не создав равноценную и самостоятельную замену. Правительственный законопроект о высоких пошлинах вообще никакой медиации и её реформы не предусматривает. Ровно как и каких-либо стимулов или изменений «правил игры».
А это ведь база любой реформы.
Так вот, скажи мне, дорогой коллега, с каких пор в вопросе госпошлин ты променял мудрость на безумие?
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from tw
