И вновьНародный фронтна защитеинтересов якутских бойцов. В региональное отделение НФ обратились добровольцы, принимавшие участие в СВО. Герману Дмитриеву из подразделения Барс-18 не хватило 5 дней службы, чтобы получить единовременную региональную выплату в размере 200 тыс. рублей. Представители президентского движения обратились к властям республики с инициативой изменить положение выплат и снизить бюрократические препоны.
Ситуацию заметили лишь считанныеединицы (за что коллегам спасибо). В якутских СМИ вообще был полный штиль. Но все-таки республиканские чиновники нашли в себе мужество разобраться в случившемся. Зампред правительства Якутии Ольга Балабкина, которая провалиласьв прошлой истории,сообщила, что в постановление кабмина РС(Я) внесли изменения, и теперь добровольцам, отслужившим менее двух месяцев и убывшим с СВО по уважительной причине, также предусмотрена выплата.
Ольга Балабкина дополнила, что «уже оперативно утверждены сведения на 17 граждан, срок службы которых по независящим от них причинам составляет менее двух месяцев (от 55 до 60 дней)». Вероятно, этот случай Айсен Николаев решил отработать как надо, а не в очередной раз закидывать журналистов пафосным речами и поддержке мобилизованных.Делаважнееслов.
И вновьНародный фронтна защитеинтересов якутских бойцов. В региональное отделение НФ обратились добровольцы, принимавшие участие в СВО. Герману Дмитриеву из подразделения Барс-18 не хватило 5 дней службы, чтобы получить единовременную региональную выплату в размере 200 тыс. рублей. Представители президентского движения обратились к властям республики с инициативой изменить положение выплат и снизить бюрократические препоны.
Ситуацию заметили лишь считанныеединицы (за что коллегам спасибо). В якутских СМИ вообще был полный штиль. Но все-таки республиканские чиновники нашли в себе мужество разобраться в случившемся. Зампред правительства Якутии Ольга Балабкина, которая провалиласьв прошлой истории,сообщила, что в постановление кабмина РС(Я) внесли изменения, и теперь добровольцам, отслужившим менее двух месяцев и убывшим с СВО по уважительной причине, также предусмотрена выплата.
Ольга Балабкина дополнила, что «уже оперативно утверждены сведения на 17 граждан, срок службы которых по независящим от них причинам составляет менее двух месяцев (от 55 до 60 дней)». Вероятно, этот случай Айсен Николаев решил отработать как надо, а не в очередной раз закидывать журналистов пафосным речами и поддержке мобилизованных.Делаважнееслов.
In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from tw
