Штаны Капитана Рейнольдса

Оленье солнце
Моей маме
Я помню: оленье солнце
врастало рогами в сумрак.
Вдали стекленели горы,
прозрачные, как рисунок
ребёнка… Я был ребёнком,
чей взгляд одинокой болью
струился, как наша речка,
поющая вдоль по полю
печальную песню русла.
Я помню, как мне с балкона
открылось, что мирозданье
мечтательно и бездонно,
и сон оленьего солнца,
казалось, навеки вечен.
А с трепетных губ жасмина,
как вздох, поднимался вечер.
Дышали стихом грядущим
и сок лепестка, и мякоть.
И было столь синим небо,
что очень хотелось плакать.
Я с мамой молчал. И это
безмолвие было в ранге
святой тишины, в которой
над нами витает ангел.
Мы в эту минуту были
во сне прозрачного слова,
отчёркнутого кристаллом
от чёткой черты земного
и времени, и пространства…
Я помню себя ребёнком.
Я помню солнце безрогим,
безропотным оленёнком.
Резвилось оно, катилось
на дно витражей заката.
Вживались мы в зазеркалье
cтеклянного небоската.
Цвели розмарины, мама,
устами прозрачных вестниц.
Предчувствием поцелуя
порхали улыбки сверстниц.
Сон солнца, рассказ луча ли,
аквариум акварели?
Из клетки сиял, из кроны ль
кристалл соловьиной трели?
Казалось, что всё на свете
из воздуха и дыханья.
Казалось, что всё готово
к свечению и порханью.
Но это мгновенье длилось
не более, чем мгновенье,
и смаргивалось ресницей
печального отрезвленья.
Пружина часов сминала
зеркальную гладь покоя,
и снова кристалл разлуки
оказывался рекою.
Но долго на дне заката,
обрызганы красной пылью,
вечернего перезвона
прозрачные крылья плыли.
Я помню: оленье солнце
врастало рогами в сумрак,
и был окоём прозрачен
и чист, как детский рисунок.
Конечно, я был ребёнком,
но снова твержу устало:
прекрасное — невозможно,
и всё же существовало.

Эдуардо Карранса
{перевод с испанского
Сергея Гончаренко}

#ПоПоПо
#поэзия_по_понедельникам

www.group-telegram.com/tw/youcannotread.com/748

532 viewsOct 14 at 07:38

Оленье солнце
Моей маме
Я помню: оленье солнце
врастало рогами в сумрак.
Вдали стекленели горы,
прозрачные, как рисунок
ребёнка… Я был ребёнком,
чей взгляд одинокой болью
струился, как наша речка,
поющая вдоль по полю
печальную песню русла.
Я помню, как мне с балкона
открылось, что мирозданье
мечтательно и бездонно,
и сон оленьего солнца,
казалось, навеки вечен.
А с трепетных губ жасмина,
как вздох, поднимался вечер.
Дышали стихом грядущим
и сок лепестка, и мякоть.
И было столь синим небо,
что очень хотелось плакать.
Я с мамой молчал. И это
безмолвие было в ранге
святой тишины, в которой
над нами витает ангел.
Мы в эту минуту были
во сне прозрачного слова,
отчёркнутого кристаллом
от чёткой черты земного
и времени, и пространства…
Я помню себя ребёнком.
Я помню солнце безрогим,
безропотным оленёнком.
Резвилось оно, катилось
на дно витражей заката.
Вживались мы в зазеркалье
cтеклянного небоската.
Цвели розмарины, мама,
устами прозрачных вестниц.
Предчувствием поцелуя
порхали улыбки сверстниц.
Сон солнца, рассказ луча ли,
аквариум акварели?
Из клетки сиял, из кроны ль
кристалл соловьиной трели?
Казалось, что всё на свете
из воздуха и дыханья.
Казалось, что всё готово
к свечению и порханью.
Но это мгновенье длилось
не более, чем мгновенье,
и смаргивалось ресницей
печального отрезвленья.
Пружина часов сминала
зеркальную гладь покоя,
и снова кристалл разлуки
оказывался рекою.
Но долго на дне заката,
обрызганы красной пылью,
вечернего перезвона
прозрачные крылья плыли.
Я помню: оленье солнце
врастало рогами в сумрак,
и был окоём прозрачен
и чист, как детский рисунок.
Конечно, я был ребёнком,
но снова твержу устало:
прекрасное — невозможно,
и всё же существовало.

Эдуардо Карранса
{перевод с испанского
Сергея Гончаренко}

#ПоПоПо
#поэзия_по_понедельникам

BY Штаны Капитана Рейнольдса