«Иногда люди внутри просты, иногда люди внутри костры… Иногда люди внутри чисты, иногда у кого-то внутри есть Ты».
Это книга из тех, которые читаешь - ключевую воду в знойный полдень пьешь. И не можешь напиться,и не можешь остановиться, чтобы отдышаться, чтобы опять быть.И буквы эти,и слова разливаются холодком где-то в области желудка,и сердце качает их по твоим сосудам.И потом сиротское чувство накрывает с последним словом последней строчки последней страницы - как же я теперь без этой книги…
«Валсарб» написал поэт.Это камерный роман о природе одиночества. Как говорит сама автор,в нем есть многоголосие, полифония,но все это проходит через внутренний мир маленькой девочки,не совсем обычной девочки - благодаря и вопреки этому одиночеству. Девочка видит «бывших людей», умерших. Это узники гетто времен ВОВ. У девочки есть - «лучший друг», «парень из сквера», без имени, которому девочка хочет помочь. Она хочет вернуть имя Георгию Эфрону (она не знает, конечно, что он - это он).Сын Марины Цветаевой и Сергея Эфрона погиб под белорусским городом Браславом. Его имени нет на братской могиле.Всего в Браславе во время войны были убиты более 4500 евреев. Попробуйте прочитать название романа наоборот…
Помимо, конечно, всех важных проблем, которые затрагивает автор - проблем памяти и забвения, этот роман еще и очень живописно показывает нам мир ребенка и мир взрослых рядом с ним. Тебе всю книгу кажется,что ничего не происходит, кроме этих красивых слов, кроме этих аллитераций - «слепое солнце сухо салютует сентябрю»,но оглядываешься - там миллион характерных сцен,как будто пересмотрел альбом,и к каждой карточке - подпись.
Это очень печальная книга не только про отношение к прошлому,про историческую память, но и бесконечно грустная - про отношения в настоящем.
Роман вышел в финал литературной премии «Большая книга».
А знаете,как я выбрала роман? По обложке. Это самая крутая обложка по версии меня!
Я почитала вам чуть-чуть, ниже… ____ @zachitan_o #взрослыекнижки
«Иногда люди внутри просты, иногда люди внутри костры… Иногда люди внутри чисты, иногда у кого-то внутри есть Ты».
Это книга из тех, которые читаешь - ключевую воду в знойный полдень пьешь. И не можешь напиться,и не можешь остановиться, чтобы отдышаться, чтобы опять быть.И буквы эти,и слова разливаются холодком где-то в области желудка,и сердце качает их по твоим сосудам.И потом сиротское чувство накрывает с последним словом последней строчки последней страницы - как же я теперь без этой книги…
«Валсарб» написал поэт.Это камерный роман о природе одиночества. Как говорит сама автор,в нем есть многоголосие, полифония,но все это проходит через внутренний мир маленькой девочки,не совсем обычной девочки - благодаря и вопреки этому одиночеству. Девочка видит «бывших людей», умерших. Это узники гетто времен ВОВ. У девочки есть - «лучший друг», «парень из сквера», без имени, которому девочка хочет помочь. Она хочет вернуть имя Георгию Эфрону (она не знает, конечно, что он - это он).Сын Марины Цветаевой и Сергея Эфрона погиб под белорусским городом Браславом. Его имени нет на братской могиле.Всего в Браславе во время войны были убиты более 4500 евреев. Попробуйте прочитать название романа наоборот…
Помимо, конечно, всех важных проблем, которые затрагивает автор - проблем памяти и забвения, этот роман еще и очень живописно показывает нам мир ребенка и мир взрослых рядом с ним. Тебе всю книгу кажется,что ничего не происходит, кроме этих красивых слов, кроме этих аллитераций - «слепое солнце сухо салютует сентябрю»,но оглядываешься - там миллион характерных сцен,как будто пересмотрел альбом,и к каждой карточке - подпись.
Это очень печальная книга не только про отношение к прошлому,про историческую память, но и бесконечно грустная - про отношения в настоящем.
Роман вышел в финал литературной премии «Большая книга».
А знаете,как я выбрала роман? По обложке. Это самая крутая обложка по версии меня!
Я почитала вам чуть-чуть, ниже… ____ @zachitan_o #взрослыекнижки
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from tw
