В братствах имелись главы, руководившие ополчениями, а также совместно со священником решавшие споры. Их выбирали из уважаемых отцов семейств и называли капЕтанами.

Следующий уровень - племя. В его рамках уже возможны были браки между представителями разных братств. Племена возглавляли воеводы. Должность была выборной, но традиционно воеводу выбирали из одной или нескольких уважаемых семей.

В Черногории эта общая для Динар родоплеменная схема дополнялась административной - нахией, которую можно соотнести с союзами племён. Нахию возглавлял сердар, которого в XVIII в. выбирали воеводы и капетаны из своей среды и утверждали митрополиты, но в XIX в. их уже назначали митрополиты (с 1852 г. - князья) с согласия воевод.

Интересно тут, что из 3 терминов, означающих носителей власти, воевода исконно славянский, капетан заимствован из итальянского, а сердар (как и нахия) - из фарси через турецкий.

Примечательно также, что рядом с первым митрополитом, обретшим светскую власть, владыкой Данилой Петровичем Негошем, стоял гувернадур Станислав Радонич. Однако, поскольку административный аппарат как таковой отсутствовал, а власть митрополита была скорее властью верховного судьи, решившего споры между племенами, нежели главы государства, то институт гувернадура вскоре исчез. Повлиял на это и упадок Венеции, на которую ориентировались Радоничи. Вряд ли случайно и "польское" имя гувернадура, хотя сам он несомненно был православным. Зато дочь Станислава, Катерина Радонич считается первой сербской писательницей.

Раз уж зашла речь о влиянии Венеции на Балканском берегу Адриатики (которое пошло на спад как раз после триумфального Карловицкого мира 1699 г.). Нашлась хорошая (хотя и непривычно сориентированная) карта венецианских владений на Ядране (+Дубровницкая республика штриховкой).

Заодно указаны итальянские названия городов. Знал, что Дубровник по-латински Рагуза, но вот никогда бы не догадался, что Херцег Нови по-итальянски Кастельнуово. С самого прихода славян на Ядран в начале VII в. на побережье сменялись периоды славянизации, связанные с притоком населения из-за гор (с пиками в XIII и XVI в.), и культурной итальянизации (с пиками в XV и XVIII в.).

Завершились же эти качели с переходом побережья и прибрежных островов к Югославии в 1947 г. - единственным реликтом итальянских Истрии, Далмации и Диоклеи остался Триест.

Забавное: в Интербеллум албано-сербский конфликт стал предметом спора двух британских журналисток и суффражисток.

Англичанка Эдит Дарэм (1863-1944) после путешествий по Западным Балканам начала XX века очаровалась албанской культурой и сама снискала авторитет среди горцев, воспринимавших её как "заклятую девицу" (особый институт, в рамках которого женщина, чаще всего ищ семьи, где не осталось мужчины, принимала на себя мужские роли и обязанности). После 1 Мировой она яростно критиковала создание Югославии и всячески сочувствовала движениям албанцев, оказавшихся в пределах Югославии.

А вот шотландка Ребекка Уэст (Сесиль Файерфилд; 1892-1983) отстаивала просербскую точку зрения, и всячески критиковала Дарэм, обвиняя её в "балканском менталитете". Во время 2 Мировой выступала в поддержку четников и критиковала британское правительство за переход к союзу с Тито.

Понял, что мне напоминает бурный рост Дубая и прочих мегаполисов Залива. Джучидская урбанизация тоже возникла на пустом месте за счёт благоприятной коньюнктуры и оставила после себя лишь руины, когда оная поменялась. Городская жизнь сохранилась лишь там, где она была и до монголов - в Крыму и Булгарии.

Новые города на Волге, Дону и в Предкавказье выросли лишь после кардинальной смены системы хозяйствования и в целом культурного ландшафта. Но аравийским пустыням и это не грозит.

В свое время для меня стало открытием, что АПОЭЛ (Αθλητικός Ποδοσφαιρικός Όμιλος Ελλήνων Λευκωσίας - Атлетический футбольный клуб греков города Никосия) и "Хапоэль" ("рабочий" на иврите) из Тель-Авива - это разные клубы. Но оба созданы в 1926 г.

Лет 20 назад читал воспоминания Павла Алеппского о путешествии в Москву в 1654 г. Запомнился панегирик турецкому султану, который предоставляет всем желающим возможность сохранять свою веру за уплату джизьи.

Особо отмечалось, что это право предоставляется "даже презренным нусайритам". В сноске указывалось, что речь идёт об алавитах - это было первое упоминание этой общины, которое мне запомнилось. Быть презираемыми даже другими зимми - это уровень.

Хотя всё это имело причины в объективной реальности позднесредневекового Леванта. Алавиты, наряду с исмаилитами, были среди аутсайдеров, не имея ни успешных городских общин, как евреи и христиане, ни военно-политического авторитета друзов (впрочем, юридический статус последних в исламском праве оставался спорным).

Большая часть сведений о них в XVII-XVIII веках относится к борьбе алавитов с исмаилитами за горный город Масьяф, былую цитадель ассасинов, вторую по важности после иранского Аламута крепость "старцев горы", которую исмаилиты в конце концов вернули себе. Алавитские шейхи попытались поддержать Бонапарта в 1799 г. - и в итоге катастрофически огребли после его эвакуации от Ахмеда Джеззара.

Но интересно, что в русских переводах путевых заметок диакона Павла, висящих в интернете пассаж про "презренных нусайритов" нынче куда-то пропал.

После войн между Египтом Мухаммеда Али и Портой в 1830-31 и 1838-40 гг., между которыми Левант находился под властью Египта и пережил предмодернизацию, власть османских халифов над Сирией (как и над Ираком в 1830) была восстановлена в полном объёме, и уже Порта начала модернизацию в рамках Танзимата. Если до 1830 г. арабские провинции были скорее протекторатами с полным самоуправлением, то с 1840-х там началось внедрение общеимперской административной и налоговой системы и наборы в армию (де-факто только мусульман).

В Ливане произошли друзо-маронитские войны в горах в 1841-42, 1845, 1860 гг. Последний конфликт спровоцировал христианский погром в Дамаске и англо-французскую экспедицию для умиротворения региона, по итогам чего в 1862 г. создан мустаррифат Горного Ливана, самоуправляющийся округ с двумя частями - друзской и маронитской, причём марониты составляли 80% населения, а друзы (из которых происходила землевладельческая знать) 15%. Подчеркну - эта автономия не включала ни побережье, населённое суннитами, православными и униатами, ни шиитские Юг и Бекаа. В целом в современных границах Ливана христиан было 60% (примерно на уровне Болгарии, Македонии, Крита и Кипра, и больше, чем в Боснии), Сирии - 20% (в том числе в санджаках Хамы и Хомса 1/3, как в Нови-Пазарском Санджаке), а вот в Палестине - 12%.

Вообще первый этап модернизации Сирии был относительно успешным. Если за период кризиса Османской империи с конца XVI по XVIII века население Сирии в нынешних границах уменьшилось с 3 до 1,5 млн. даже несмотря на приток в окрестности Алеппо и Дамаска бедуинов, то с 1840 по 1915 оно выросло в 3 раза, до 4,5 млн. Была, правда, миграция в Левант черкесов и прочих кавказцев, но она в лучшем случае лишь компенсировала начавшуюся в 1860-е и ставшую массовой в 1890-е иммиграцию в США и страны Латинской Америки (особенно Бразилию).

Происходило оседание бедуинов на землю, строительство и расширение оросительных систем, внедрение новых сельскохозяйственных культур и сортов, строительство инфраструктуры. На рубеже XIX-XX вв. Сирия и Ливан по уровню развития намного обошли Анатолию. Правда, во время Первой мировой войны тотальные мобилизации, голод и эпидемии сократили его до 3,5 млн. (примерно уровень античных и раннесредневековых максимумов). Но затем уже начался полноценный демографический взрыв, и за 90 лет до начала войны в 2011 г. население выросло в 6 раз.

👆В этот период Порта решила покончить с неподконтрольностью Нусайритских гор.

Эти меры шли в параллель с аналогичными в Албании, Йемене и Курдистане, но были гораздо более успешными, как и в киликийско-армянском Зейтуне. В течение последней трети XIX века алавитские племена были полностью подчинены, разбои и набеги прекращены, шейхи лишились власти и влияния, а большинство крестьян оказались в кабале у богатых суннитов Латакии и Алеппо. Женщины массово шли работать прислугой в эти города, и злые языки говорили, что каждый четвёртый алавит рождался от связи его матери-служанки с нанимателями.

Вот в этот период, самый мрачный в безрадостной и бесславной истории алавитов, появляется новая плеяда лидеров, в основном из деклассированных шейхов, заинтересовавшихся арабским национализмом, зародившимся в начале XX века.

Первой заметной фигурой был Заки аль-Арсузи (1908-1968), выходец с севера алавитского ареала, из санджака Александретта, который в 1939 г. отошёл Турции, став илом Искандерун. Арсузи, переехавший в Дамаск, был одним из вдохновителей основания БААС, Партии Арабского Социалистического Возрождения, созданной на конгрессе в Дамаске в 1947 г.

Одним из его учеников был молодой офицер авиации Хафез Асад. Его отец, ставший большим человеком в горном городке Кардаха, Али Сулейман, был сторонником созданного французами в рамках их сирийского мандата Государства Алавитов (1921-1936).

Но наиболее активная часть следующего поколения алавитов решила попытать счастья в рамках пансирийских и панарабских проектов. К чему это привело известно.

Хотя костяк сирийского БААС составляли алавиты, но всегда там были и представители суннитско большинства. Например, одним из ближайших соратников Хафеза Асада был Мустафа Тлаас (1932-2017), министр обороны в 1972-2004 (именно он отвечал за контакты с советскими военными советниками в 1973 и 1982). В 2012 г. иммигрировал во Францию, поддержав оппозицию. Во многом это было связано с тем, что после 2000 г., именно при Башаре, не умевшем, в отличие от отца, сказать "нет" алчным родственникам, сверхпредставленность алавитов во власти и их злоупотребления стали особенно скандальными.

Впрочем, несколько суннитов осталось в руководстве страны и тогда. Одним из них был выходец с юга Фарук аш-Шараа (1938 г.р.), вице-президент в 2006-2014. У него был (если нет никакой путаницы в терминах родства, которые в арабском, английском и русском различаются) двоюродный брат, тоже строивший карьеру в БААС, но попавший в опалу за симпатии к иракской ветви БААС и Саддаму.

Этот аш-Шараа вынужден был уехать в Кувейт, работать по образованию, инженегром, там у него в 1982 г. родился сын Ахмед. В декабре 2024 этот троюродный племянник сверг Асадов. Успешные военно-политические лидеры не появляются из ниоткуда, они всегда имеют связи со старыми элитами.

В Магдебурге мы увидели яркий пример атеистического терроризма в самом узком смысле. На самом деле антирелигиозный террор со стороны атеистических режимов, будь то якобинская Франция, советская Россия или республиканская Испания, явление хорошо изученное. Да и нападения на церкви со стороны прогрессистстов (сторонников феминизма и ЛГБТ-экстремизма) периодически случаются в современных Аргентине и Франции (но там речь именно о нанесении ущерба зданиям, без пострадавших людей).

Но намедни в Магдебурге случился прям яркий пример, в который можно тыкать вопрошающих "мы видели примеры исламского и христианского терроризма, так покажите нам атеистический".

Ну и яркий пример того, что угрозой для европейских наций и традиций являются не только исламисты, а и в целом инородная миграция. В конце концов, если потомки мигрантов с Ближнего Востока, вышедшие из иудаизма, оказались мощным катализатором европейской крайней левой в эпоху модерна, то нет никаких причин, чтоб вышедшие из ислама или индуизма не последовали той же траекторией.

Как-то зашёл по делам емнип в ТИСИЗ, и увидел там папки с изысканиями под строительство Жигулёвской ГЭС, датированные 1931-32 гг. (само строительство относится уже к 1949-57 гг., вообще из волжского каскада ГЭС до 1941 успели построить только Рыбинскую, это где Мологу утопили).

Оформление и классификации с тех пор порядком изменились, да и сам машинописный (а местами и - рукописный) текст размылся, так что сходу понять всё написанное было тяжеловато, а времени чтоб погрузиться не было. Но всё равно это было волнующее прикосновение к истории.

Как и аналогичные папки с изысканий Безымянской ТЭС 1939-41 гг., неподалёку от которой я работал как раз во времена, когда завёл этот канал, и которую возводили в 1940-42 гг. узники крупнейшего в Поволжье Безымянлага (жутковатый каламбур напрашивается).

Ещё - вывеска завода мягких кровельных материалов недалеко от моста через Самарку "работает с 1932 г.". Интересно, у меня одного это вызывает тяжелые ассоциации с голодом, гнавшим раскулаченных на стройки первых пятилеток?

Все-таки Иво Андрич гений. На нескольких страницах, в истории про старца-богомольца и юношу-пастуха, которым турки отрубили головы на вышеградском мосту в годы восстания Караджордже, вывел формулу зарождения народнического национализма - молитва+песня.

...Сказал, что он никто и ничто, странник на земле, прохожий в этом преходящем времени, тень на солнце, малую толику отпущенных ему дней преходящей жизни проводящий в молитве, с которой он идет от монастыря к монастырю, пока не обойдет все святые места, богу завещанные гробницы сербских царей и вельмож. Лики и надписи на палке означают времена свободы и величия Сербии как в прошлом, так и в будущем. "Ибо, - сказал старичок, кротко и застенчиво улыбаясь, - приближается час воскрешения, и, судя по тому, что говорится в книгах и делается на земле и на небе, оно уже совсем близко. Воскресает царство, искупленное страданиями и основанное на справедливости"...

... И при этом распевает песню во все горло... "Георгий" - это что-то неясное, но величественное и смелое. "Девушка" и "знамя" тоже вещи ему не знакомые, но странным образом созвучные самым заветным и сокровенным его мечтам: иметь девушку и нести знамя! Произносить эти слова и то сладостно. И он в приливе новых сил повторяет их снова и снова и, загораясь от самого их звучания, ощущает непреодолимую потребность выкрикивать и твердить их без конца.

По электоральному поведению русские липоване обычно не сильно отличаются от своих румынски соседей. В коммуне Слава Черкеза большинство голосов уходит обычно Национально-Либеральной партии Крина Антонеску. Её же представителем является примар Валентин Сереев.

Но на последних президентских выборах Калин Джорджеску, занявший первое место по стране (23%) и жудецу Тульча (27%) в коммуне Слава Черкеза уступил соцдему Марселу Чолаку.

#Hot_take:
русские образованные горожане после 2014 придерживаются оппортунистического модуса поведения, напоминающего чехов в ЧССР. Сходство доходит до мелочей, включая швейкианский юмор и пиво.

С поправкой на то, что они составляют меньшинство (порядка 1/5, в больших городах до 1/3) среди разноплемённой (включая единокровных глубинариев) массы лоялистов.

Бурная радость в украинских каналах и пабликах по поводу крушения рейса Баку-Грозный продолжалась пока не опубликовали поимённый список погибших.

Ожидаем смущенные объяснения, что это всё ольгинские в шаровары наделали.

Интересно, армяне радоваться будут?

Если присмотреться к Курскому фронту - увидим там Русские и Черкасские Конопельки, Русское и Черкасское Поречное. Эти села существуют и носят такие названия со времён заселения левобережья Сейма в XVII веке, когда там прошла этническая граница между русскими и украинцами - точнее, пояс чересполосного расселения, впрочем, в этом месте не такой широкий, как юго-восточнее.

Пришедшие с севера русские московские называли выходцев с запада черкасой или хохлами, те же себя звали руськими, а русских - москалями или кацапами. И такие парные названия соседним пунктам дают как раз в этнически смешанных регионах. Как вот на месте нынешнего Новокуйбышевска с XVIII века были деревни Русские, Чувашские и Мордовские Липяги.

К слову, такие топонимы, как Большое Солдатское, Пушкарское, Казачья Локня свидетельствуют о изначальном заселении этих сел служилыми людьми московского царя (после петровских реформ ставшими однодворцами).

Но по правому берегу Сейма от Курска до Путивля сохранилось старожильческое население, которое ещё в 1500 г. с Дмитрием Шемякой передалось от литовских великих князей московским, наиболее очевидные потомки северы и подданных Буй Тур Всеволода.

Самую западную сохранившуюся до начала научного этнографического изучения Великороссии в XIX в. группу старожилов составили горюны вокруг Путивля и выше по темному Сейму. Они в период массовых миграций XVII в. стали крестьянами Софрониевского монастыря. Статус монастырских (после секуляризации 1762 г. - экономических) крестьян - низший в сравнении с однодворцами, однако привилегированный относительно крепостных, способствовал социальной изоляции и сохранению многих архаичных черт в их быту. В то же время многие старожилы порубежья становились и служилыми/однодворцами, но в отсутствие социальных барьеров быстро растворялись в массе новоселов.

При этом в дихотомии москали-черкаса они однозначно относились к первым, и говорили на южновеликорусском диалекте с влиянием скорее белорусским, чем украинским. Вообще, южновеликорусское население имеет много общего именно с белорусами, и этническая граница между ними очень размыта, а вот с украинцами до советской модернизации размежевание и даже противопоставление было довольно чёткое.

👆Как выше указано, по правому берегу Сейма деревни старожильческого русского населения сплошь тянулись до Путивля, который после 1500 г. постоянно оставался московским. Там располагалась таможня, через которую шла торговля с Гетманщиной - до отмены внутренних пошлин Елизаветой Петровной (по совету Разумовского) в 1756 г.

А вот по левому берегу черкаса в период Руины массово заселилась по Снагость. Суджа тогда возникла как сотенное местечко Сумского полка Слободско-Украинского казачьего войска.

Из первой волны черкасских беженцев, прибывших в московские владения в 1630-е гг. в пору восстания Сулимы и Остряницы, к концу XVII в. возникла особая группа перевертней. Они вписались в русско-московскую, а не слободско-украинскую социальную структуру и довольно рано обрусели по языку, хотя сохранили много надднепрянских обычаев. Ими, в частности, было основано село Теткино, получившее известность в эту войну как пограничная крепость.

По Курской губернии даже исследование есть - какие фамилии к каким сословиям относятся.

Есть далеко не все - своей фамилии нашёл. Зато были два сорта Поздняковых - крепостные и однодворцы

Причём и крепостные и однодворцы вполне могли происходить от одних предков на довольно короткой временной дистанции. Случаи когда потомки мелкопоместных служилых людей попадали в крепостную зависимость были совсем не редки.

Это случалось в основном в первой половине XVIII в. во времена начала массового заселения земель бывшей Белгородской засеченой черты. Один такой случай из родословной известного русского художника и слобожанского уроженца Ильи Евимовича Репина, здесь уже приводился.

#однодворцы #белгородскаязасечнаячерта

Разговорился, закусывая мартини черносливом, с непосредственным начальником, оказалось, что он родился в 1962 г. в деревне на месте нынешнего Курчатова. Возможно даже потомок северы и волынцевцев. У меня ещё есть родственники в Рыльске, у него - в Льгове.