Один из ключевых для понимания истории 20 века сюжетов - рождение и смерть итальянского кинематографа. И сюжет этот крепко завязан на фильмографию архитектора commedia all’italiana - Марио Моничелли. Говорить о его творчестве можно бесконечно, но у любого бесконечного разговора должно быть свое начало.
И я бы сказал, что начать такой разговор стоит с поразительной сюжетной арки длиной в 25 лет, перекинувшейся от добродушной комедии “Тото и короли Рима” 1952 года - к трагическому “Маленькому-маленькому буржуа” 1977 года. Между ними расположился целый эпос о стране, которая стремительно прошла от послевоенной разрухи - через экономическое чудо - к уличному террору и мощной социальной депрессии. Оба эти фильма объединяет фигура “итальянского Никулина” - актера Альберто Сорди.
Правда, в "Тото и короли Рима" Сорди играет небольшую роль. Как легко догадаться по названию - солирует там гениальный классик итало-комедии Тото, который играет бедного отца многодетного семейства, проработавшего 30 лет мелким чиновником. Его герой узнаёт, что один из коллег выиграл крупную сумму в лотерею поставив на комбинацию чисел, подсказанную во сне умершей бабушкой
Чтобы помочь семье поправить материальное положение, герой Тото решает умереть сам. На том свете он действительно находит "черный рынок" выигрышных номеров и шепчет один из них жене. За это его вызывают на ковер к апостолу Петру, который поначалу грозит страшными карами за мухлёж, но когда узнав, что Тото 30 лет проработал в министерстве, тут же меняет гнев на милость: "Тридцать лет в министерстве?! Да что же вы молчали! В рай, в рай, в рай!!!"
Как нетрудно понять, это очень легкий и смешной фильм для поднятия духа итальянцев, которые еще не успели восстановить свою страну. Comic relief для работников бюджетной сферы, а главный герой там скорее похож на Акакия Акакиевича, чем на Держиморду.
А 25 лет спустя, когда после экономического подъема шестидесятых Италия откатилась назад, и огромное число итальянцев, успевших за тучные годы ощутить себя активной частью общества, оказались маргинализированы и вытолкнуты на обочину жизни, Моничелли снял своего рода продолжение “Королей Рима” — фильм "Маленький-маленький буржуа".
Если в "Королях Рима" Сорди выступал во второстепенной роли, то в "Маленьком буржуа" он, по сути, занял место Тото, и сыграл… Чиновника, который много лет проработал в своем учреждении и перед выходом на пенсию мечтает только об одном — устроить будущее сына.
Он договаривается со всеми "нужными людьми" и даже вступает в масоны (в фильме есть, например, очень трогательная сцена, когда он просит за это прощения у Бога, объясняя, что, мол, для детей же). Вот только в решающий день сына убивают шальной пулей грабители банка. Те самые маргинализованные и вытолкнутые на обочину жизни ровесники, чья жизнь сложилась хуже, чем у чиновничьего отпрыска.
На полицейском опознании отец не указывает на убийцу, а вместо этого дожидается, пока его отпустят, чтобы похитить и увезти в хижину за городом, где они с сыном когда-то ловили рыбу. Там он привязывает убийцу к стулу и неумелыми, дрожащими руками начинает мстить. Так “маленький-маленький” человек расчеловечивает сам себя, пытаясь автоматически и вслепую соответствовать жестокости нового времени, забывая себя и превращая травму - в манию
Ну и, как говорится, "живите долго" — Марио Моничелли было 37 лет, когда он снял "Тото и королей Рима", а в 1977 исполнилось, соответственно, 62 года - двумя этими фильмами он как бы замкнул 25 лет своей карьеры в единый горький цикл.
Один из ключевых для понимания истории 20 века сюжетов - рождение и смерть итальянского кинематографа. И сюжет этот крепко завязан на фильмографию архитектора commedia all’italiana - Марио Моничелли. Говорить о его творчестве можно бесконечно, но у любого бесконечного разговора должно быть свое начало.
И я бы сказал, что начать такой разговор стоит с поразительной сюжетной арки длиной в 25 лет, перекинувшейся от добродушной комедии “Тото и короли Рима” 1952 года - к трагическому “Маленькому-маленькому буржуа” 1977 года. Между ними расположился целый эпос о стране, которая стремительно прошла от послевоенной разрухи - через экономическое чудо - к уличному террору и мощной социальной депрессии. Оба эти фильма объединяет фигура “итальянского Никулина” - актера Альберто Сорди.
Правда, в "Тото и короли Рима" Сорди играет небольшую роль. Как легко догадаться по названию - солирует там гениальный классик итало-комедии Тото, который играет бедного отца многодетного семейства, проработавшего 30 лет мелким чиновником. Его герой узнаёт, что один из коллег выиграл крупную сумму в лотерею поставив на комбинацию чисел, подсказанную во сне умершей бабушкой
Чтобы помочь семье поправить материальное положение, герой Тото решает умереть сам. На том свете он действительно находит "черный рынок" выигрышных номеров и шепчет один из них жене. За это его вызывают на ковер к апостолу Петру, который поначалу грозит страшными карами за мухлёж, но когда узнав, что Тото 30 лет проработал в министерстве, тут же меняет гнев на милость: "Тридцать лет в министерстве?! Да что же вы молчали! В рай, в рай, в рай!!!"
Как нетрудно понять, это очень легкий и смешной фильм для поднятия духа итальянцев, которые еще не успели восстановить свою страну. Comic relief для работников бюджетной сферы, а главный герой там скорее похож на Акакия Акакиевича, чем на Держиморду.
А 25 лет спустя, когда после экономического подъема шестидесятых Италия откатилась назад, и огромное число итальянцев, успевших за тучные годы ощутить себя активной частью общества, оказались маргинализированы и вытолкнуты на обочину жизни, Моничелли снял своего рода продолжение “Королей Рима” — фильм "Маленький-маленький буржуа".
Если в "Королях Рима" Сорди выступал во второстепенной роли, то в "Маленьком буржуа" он, по сути, занял место Тото, и сыграл… Чиновника, который много лет проработал в своем учреждении и перед выходом на пенсию мечтает только об одном — устроить будущее сына.
Он договаривается со всеми "нужными людьми" и даже вступает в масоны (в фильме есть, например, очень трогательная сцена, когда он просит за это прощения у Бога, объясняя, что, мол, для детей же). Вот только в решающий день сына убивают шальной пулей грабители банка. Те самые маргинализованные и вытолкнутые на обочину жизни ровесники, чья жизнь сложилась хуже, чем у чиновничьего отпрыска.
На полицейском опознании отец не указывает на убийцу, а вместо этого дожидается, пока его отпустят, чтобы похитить и увезти в хижину за городом, где они с сыном когда-то ловили рыбу. Там он привязывает убийцу к стулу и неумелыми, дрожащими руками начинает мстить. Так “маленький-маленький” человек расчеловечивает сам себя, пытаясь автоматически и вслепую соответствовать жестокости нового времени, забывая себя и превращая травму - в манию
Ну и, как говорится, "живите долго" — Марио Моничелли было 37 лет, когда он снял "Тото и королей Рима", а в 1977 исполнилось, соответственно, 62 года - двумя этими фильмами он как бы замкнул 25 лет своей карьеры в единый горький цикл.
The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. In December 2021, Sebi officials had conducted a search and seizure operation at the premises of certain persons carrying out similar manipulative activities through Telegram channels.
from ua
