И все-таки еще раз о Нижнеянске. Да простят меня уважаемые подписчики, не выходит у меня эта ситуация из головы. Потому что это какой-то полный сюр – происходящий прямо на наших глазах.
Есть поселок, который кровь из носу нужен Якутии и гражданам трех улусов. «Росатому» даже нужен с его строительство АСММ в Усть-Куйге. Нужен путейцам, потому что они любят реку, любят работать на ней. Нужен самим нижнеянцам, потому что вся жизнь их прошла здесь. А вот власти… не нужен.
«Нам нужна Найба, Нижненяск нам не нужен». Собственно, мне так в глаза когда-то и заявил один чиновник. Не могу написать фамилию только потому, что не записала эту фразу в его исполнении на диктофон.
Ддааа, это полный сюр, не иначе.
И дело тут даже не в самом Нижнеянске, а в отношении к людям. Мы же все живем в этой ситуации, не так ли?
Вот вчера с другом вспоминали аварию в Депутатском в конце 1990-х годов. Тогда положение поселка было намного страшнее, чем в Нижнеянске. Десятки многоэтажных домов стояли размороженные. Люди были в полном отчаянии, они не знали, что им делать, на кого надеяться.
И знаете что? В поселок прилетел Президент Якутии Михаил Николаев.
Его очень ждали жители Депутатского. Ждали и боялись только одного – что он приедет и скажет, что средств нет, что тяжелые 1990-е и так далее, и закроет поселок.
Михаил Ефимович прилетел и первое, что сказал: «Мы будем восстанавливать поселок!» Для людей в этот момент он был настоящим героем, отцом родным. Они плакали и благодарили. Плакали и благодарили. Это был фурор, счастье, надежда, будущее.
И вот я не могу понять – что изменилось с тех пор? Что такого произошло, что нужды людей, их интересы отошли даже не на второй, а на какой-то двадцатый план? Что такого случилось, что даже в тяжелейший, отчаянный момент к тем же нижненяцам собирается ехать только глава улуса и все.
Ведь они в полном отчаянии. Мне пишут, что только в январе котельная останавливалась два раза. Что жить страшно – все дома как былинки на ветру продуваемые, старые. Что в оставшемся магазине (самый большой сгорел) просто нет того, что надо. «Что нам делать, у нас же дети?!»
Люди, повторю еще раз, в полном отчаянии. Наверное, если бы у них была возможность, они бы уже уехали. Но ее нет!
И вот я задаюсь вопросом – когда, когда это произошло, что крики об отчаянии уже не вызывают никакого отклика в сердцах людей, которые находятся на ответственных постах. Которые что-то и могли бы решить, но не хотят. Которые просто равнодушно взирают на трагедию людей и в любой момент (!) готовы написать отписку.
И все-таки еще раз о Нижнеянске. Да простят меня уважаемые подписчики, не выходит у меня эта ситуация из головы. Потому что это какой-то полный сюр – происходящий прямо на наших глазах.
Есть поселок, который кровь из носу нужен Якутии и гражданам трех улусов. «Росатому» даже нужен с его строительство АСММ в Усть-Куйге. Нужен путейцам, потому что они любят реку, любят работать на ней. Нужен самим нижнеянцам, потому что вся жизнь их прошла здесь. А вот власти… не нужен.
«Нам нужна Найба, Нижненяск нам не нужен». Собственно, мне так в глаза когда-то и заявил один чиновник. Не могу написать фамилию только потому, что не записала эту фразу в его исполнении на диктофон.
Ддааа, это полный сюр, не иначе.
И дело тут даже не в самом Нижнеянске, а в отношении к людям. Мы же все живем в этой ситуации, не так ли?
Вот вчера с другом вспоминали аварию в Депутатском в конце 1990-х годов. Тогда положение поселка было намного страшнее, чем в Нижнеянске. Десятки многоэтажных домов стояли размороженные. Люди были в полном отчаянии, они не знали, что им делать, на кого надеяться.
И знаете что? В поселок прилетел Президент Якутии Михаил Николаев.
Его очень ждали жители Депутатского. Ждали и боялись только одного – что он приедет и скажет, что средств нет, что тяжелые 1990-е и так далее, и закроет поселок.
Михаил Ефимович прилетел и первое, что сказал: «Мы будем восстанавливать поселок!» Для людей в этот момент он был настоящим героем, отцом родным. Они плакали и благодарили. Плакали и благодарили. Это был фурор, счастье, надежда, будущее.
И вот я не могу понять – что изменилось с тех пор? Что такого произошло, что нужды людей, их интересы отошли даже не на второй, а на какой-то двадцатый план? Что такого случилось, что даже в тяжелейший, отчаянный момент к тем же нижненяцам собирается ехать только глава улуса и все.
Ведь они в полном отчаянии. Мне пишут, что только в январе котельная останавливалась два раза. Что жить страшно – все дома как былинки на ветру продуваемые, старые. Что в оставшемся магазине (самый большой сгорел) просто нет того, что надо. «Что нам делать, у нас же дети?!»
Люди, повторю еще раз, в полном отчаянии. Наверное, если бы у них была возможность, они бы уже уехали. Но ее нет!
И вот я задаюсь вопросом – когда, когда это произошло, что крики об отчаянии уже не вызывают никакого отклика в сердцах людей, которые находятся на ответственных постах. Которые что-то и могли бы решить, но не хотят. Которые просто равнодушно взирают на трагедию людей и в любой момент (!) готовы написать отписку.
Что случилось с нашим обществом? Что?!
BY Маргарита Нифонтова
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war.
from ua
