Notice: file_put_contents(): Write of 9235 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 4096 of 13331 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 МЕТАМЕТРИКА | Telegram Webview: Metametrica/8073 -
Для мужчины есть три характерных взгляда на собственную жизнь в стране после 24 февраля и особенно после 21 сентября. И это хорошо, что русский человек может выбирать модели, идентифицировать себя с той или другой группой.
Первая, самая популярная после 24 февраля модель: я не против, чтобы Путин наказал хохлов и всех остальных за русофобию. Но это такое сознание - привыкшее наблюдать краем глаза спортивные состязания: смотрю, болею за наших, сам ни в чем не участвую, радуюсь победам, огорчаюсь поражениям. Опасное тем, что в отличие от чемпионата, через четыре года новых «стартов» не будет. Это война, она здесь и сейчас. Сейчас, задним умом можно порассуждать, что первоначальное планирование СВО было весьма рисковано спроецировано именно на эту модель массового сознания.
Вторая, к счастью для страны, не самая популярная модель сознания, опирается на следующий тезис: это война, она не моя, оппозицией в стране быть уже нельзя и опасно, побуду оппозицией своей стране за границей. Эта группа "ПораВалитиков" зрела давно. Но она перезреет за границей, ферментируется во что-то несъедобное, а большая часть её приверженцев вернётся и будет искать приложение своему ворчанию или замолчит, как водится.
Третья модель формируется только со вчерашнего дня, после решения о частичной мобилизации. Причём все в этот Всероссийский день военбилета вспомнили свою ВУС, посмотрели на правила трех волн мобилизации, поняли, что есть трек от первой волны до третьей. И сейчас происходит главное - мужик принимает решение: со страной или прятаться. Вокруг него очевидные, необходимые и очень простые эмоциональные стихии - страх перед плохим армейским управлением, материнская [женская] боязнь за жизнь, опасения за какой-никакой гражданский заработок и прочее. Часто декоративные и слабые меры поддержки от представителей региональной власти, поощряющие мобилизацию [ну, разве что в Москве и Грозном все по-взрослому] уже не являются главными стимулами для мобилизации. На редкие примеры неких фронтменов от власти, идущих в СВО, мужчины тоже не будут полагаться, все-таки надо признать, что люди в публичной власти перестали быть звёздами даже для провинции. У каждого в стране свой личный контракт или конфликт только с одним человеком во власти - с Путиным. В этом смысле его путь к монополии на власть привёл к некоторой не монархизации, но, всяко, цезаризации русского сознания. И сегодня призывник сердцем ближе к Путину, чем к депутату Госдумы или к губернатору, с которыми призывник себя никак не идентифицирует и не признает его примат.
После 21 сентября происходят, по сути, первые серьёзные [то есть с набором всех рисков и не защищённые ни технологиями, ни административным ресурсом, ни законом], действительно, судьбоносные Выборы. Может быть, за последние 30 с небольшим лет это первый настоящий плебисцит сознания. Ведь выборы, это такой внутренний диалог с государством на важную тему. И снова у нас именно война формирует гражданское общество с возможностью насытить его патриотизмом, что было невозможно эффективно сделать в условиях привычного мира. Так формировалось общество в 1812 или в 1945, и это лучшие примеры. Потому что в 1856 и 1918 выход из войны тоже сформировал новые миры в России, не самые устойчивые, склонные к цареубийству и народовольчеству. Есть ощущение, что мобилизующиеся сами и мобилизованные по Указу заключают новый контракт на управление страной. Неизбежно эти двадцати-тридцатилетние ветераны начнут ею править уже скоро. И это и есть новый настоящий кадровый резерв, причем не АП даже, а самого Президента.
Только третья модель позволяет идентифицировать себя со страной.
Для мужчины есть три характерных взгляда на собственную жизнь в стране после 24 февраля и особенно после 21 сентября. И это хорошо, что русский человек может выбирать модели, идентифицировать себя с той или другой группой.
Первая, самая популярная после 24 февраля модель: я не против, чтобы Путин наказал хохлов и всех остальных за русофобию. Но это такое сознание - привыкшее наблюдать краем глаза спортивные состязания: смотрю, болею за наших, сам ни в чем не участвую, радуюсь победам, огорчаюсь поражениям. Опасное тем, что в отличие от чемпионата, через четыре года новых «стартов» не будет. Это война, она здесь и сейчас. Сейчас, задним умом можно порассуждать, что первоначальное планирование СВО было весьма рисковано спроецировано именно на эту модель массового сознания.
Вторая, к счастью для страны, не самая популярная модель сознания, опирается на следующий тезис: это война, она не моя, оппозицией в стране быть уже нельзя и опасно, побуду оппозицией своей стране за границей. Эта группа "ПораВалитиков" зрела давно. Но она перезреет за границей, ферментируется во что-то несъедобное, а большая часть её приверженцев вернётся и будет искать приложение своему ворчанию или замолчит, как водится.
Третья модель формируется только со вчерашнего дня, после решения о частичной мобилизации. Причём все в этот Всероссийский день военбилета вспомнили свою ВУС, посмотрели на правила трех волн мобилизации, поняли, что есть трек от первой волны до третьей. И сейчас происходит главное - мужик принимает решение: со страной или прятаться. Вокруг него очевидные, необходимые и очень простые эмоциональные стихии - страх перед плохим армейским управлением, материнская [женская] боязнь за жизнь, опасения за какой-никакой гражданский заработок и прочее. Часто декоративные и слабые меры поддержки от представителей региональной власти, поощряющие мобилизацию [ну, разве что в Москве и Грозном все по-взрослому] уже не являются главными стимулами для мобилизации. На редкие примеры неких фронтменов от власти, идущих в СВО, мужчины тоже не будут полагаться, все-таки надо признать, что люди в публичной власти перестали быть звёздами даже для провинции. У каждого в стране свой личный контракт или конфликт только с одним человеком во власти - с Путиным. В этом смысле его путь к монополии на власть привёл к некоторой не монархизации, но, всяко, цезаризации русского сознания. И сегодня призывник сердцем ближе к Путину, чем к депутату Госдумы или к губернатору, с которыми призывник себя никак не идентифицирует и не признает его примат.
После 21 сентября происходят, по сути, первые серьёзные [то есть с набором всех рисков и не защищённые ни технологиями, ни административным ресурсом, ни законом], действительно, судьбоносные Выборы. Может быть, за последние 30 с небольшим лет это первый настоящий плебисцит сознания. Ведь выборы, это такой внутренний диалог с государством на важную тему. И снова у нас именно война формирует гражданское общество с возможностью насытить его патриотизмом, что было невозможно эффективно сделать в условиях привычного мира. Так формировалось общество в 1812 или в 1945, и это лучшие примеры. Потому что в 1856 и 1918 выход из войны тоже сформировал новые миры в России, не самые устойчивые, склонные к цареубийству и народовольчеству. Есть ощущение, что мобилизующиеся сами и мобилизованные по Указу заключают новый контракт на управление страной. Неизбежно эти двадцати-тридцатилетние ветераны начнут ею править уже скоро. И это и есть новый настоящий кадровый резерв, причем не АП даже, а самого Президента.
Только третья модель позволяет идентифицировать себя со страной.
BY МЕТАМЕТРИКА
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. Stocks dropped on Friday afternoon, as gains made earlier in the day on hopes for diplomatic progress between Russia and Ukraine turned to losses. Technology stocks were hit particularly hard by higher bond yields. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS.
from ua
