Notice: file_put_contents(): Write of 13804 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Поднять Перископ! | Telegram Webview: Up_Periscope/19115 -
Россия. Тренды недели Крайняя мера Москвы Решение «украинского вопроса» находится в двух давно известных плоскостях: денацификация и демилитаризация. Первая плоскость подразумевает готовность Киева менять свою внутреннюю политику, с учетом интересов российского меньшинства. А вторая тема пока больше зависит от, скажем так, «корректировок» в исполнении Министерства обороны РФ и Генерального штаба. Эти две плоскости служат целями России в специальной военной операции на Украине.
В тоже время на горизонте маячит третья цель. Она не проговаривается прямо, однако о ней периодически заходит речь, когда Москва подвергает сомнению нынешнюю легитимность Владимира Зеленского, чьи президентские полномочия вышли за пределы Конституции Украины. Вот и на недавней пресс-конференции в Астане президент РФ Владимир Путин, говоря об эскалации «украинского вопроса», в части ракетных ударов западных вооружением по российской территории, заметил, что «не исключается использование «Орешника» по центрам принятия решений, в Киеве, в том числе».
По сути, Путин подтвердил предположение, что Москва, видя пересечение «коллективным Западом» очередных «красных линий», готова на симметричный ответ. Другое дело, что «центры принятия решений в Киеве» – это высокая ставка и для Кремля. И проблема здесь даже не в новом витке русофобских настроений в Европе и США, а в том, что успешное использование «Орешника» по новым обозначенным целям приведет к тормозу в гипотетическом переговорном процессе, поскольку договариваться станет не с кем. Со стороны Украины, конечно. Так что для Москвы остается верной тактика по демилитаризации преступного киевского режима до 20 января следующего года, когда президент США Дональд Трамп официально вступит в должность и переговорный трек возможно снова запустится.
СВО как школа жизни
Обновление показателей эффективности для российских губернаторов – это прогнозируемый шаг со стороны администрации президента РФ. Во-первых, начался очередной срок полномочий Владимира Путина на посту главы государства, что подразумевает изменение подходов к работе с регионами.
Во-вторых, очевидной представляется тема интеграции ветеранов специальной военной операции в гражданскую жизнь. Упомянутая социальная страта, согласно публикациям в деловой прессе, находясь без особого внимания со стороны региональной исполнительной власти, рискует стать основой для протестных или криминальных настроений.
В тоже время надо понимать, что специальная военная операция – это многоступенчатый процесс, который глубже, чем просто «гибридная война с «коллективным Западом». Здесь и тема возвращения исконно русских земель в славянский мир, и парадигма единой русской культуры с основой в виде русского языка, и создание новой архитектуры европейской безопасности с переформатированием системы международных отношений.
По сути, специальная военная операция – это глобальная школа жизни и ее участники, вне зависимости от своего вклада, несут новое знание обратно в российскую ментальность. Так что локальные задачи для регионов в виде медицинской реабилитации ветеранов, переобучения и трудоустройства – это к процессу перенастройки общественных настроений внутри страны.
При этом, на данный момент, непонятно, как будет оцениваться эффективности работы губернаторов по блоку «ветераны специальной военной операции». Социологический опрос как инструмент не нуждается в дальнейших пояснениях. Тут вопрос в ином аспекте, что цифры по медицинской реабилитации с последующим трудоустройством будут увязываться с общей удовлетворенностью от гражданской жизни, комфортной городской среды и доверием к социальным институтам. Не исключено, что необходимо наличие взаимосвязи со снижением протестного настроения.
Россия. Тренды недели Крайняя мера Москвы Решение «украинского вопроса» находится в двух давно известных плоскостях: денацификация и демилитаризация. Первая плоскость подразумевает готовность Киева менять свою внутреннюю политику, с учетом интересов российского меньшинства. А вторая тема пока больше зависит от, скажем так, «корректировок» в исполнении Министерства обороны РФ и Генерального штаба. Эти две плоскости служат целями России в специальной военной операции на Украине.
В тоже время на горизонте маячит третья цель. Она не проговаривается прямо, однако о ней периодически заходит речь, когда Москва подвергает сомнению нынешнюю легитимность Владимира Зеленского, чьи президентские полномочия вышли за пределы Конституции Украины. Вот и на недавней пресс-конференции в Астане президент РФ Владимир Путин, говоря об эскалации «украинского вопроса», в части ракетных ударов западных вооружением по российской территории, заметил, что «не исключается использование «Орешника» по центрам принятия решений, в Киеве, в том числе».
По сути, Путин подтвердил предположение, что Москва, видя пересечение «коллективным Западом» очередных «красных линий», готова на симметричный ответ. Другое дело, что «центры принятия решений в Киеве» – это высокая ставка и для Кремля. И проблема здесь даже не в новом витке русофобских настроений в Европе и США, а в том, что успешное использование «Орешника» по новым обозначенным целям приведет к тормозу в гипотетическом переговорном процессе, поскольку договариваться станет не с кем. Со стороны Украины, конечно. Так что для Москвы остается верной тактика по демилитаризации преступного киевского режима до 20 января следующего года, когда президент США Дональд Трамп официально вступит в должность и переговорный трек возможно снова запустится.
СВО как школа жизни
Обновление показателей эффективности для российских губернаторов – это прогнозируемый шаг со стороны администрации президента РФ. Во-первых, начался очередной срок полномочий Владимира Путина на посту главы государства, что подразумевает изменение подходов к работе с регионами.
Во-вторых, очевидной представляется тема интеграции ветеранов специальной военной операции в гражданскую жизнь. Упомянутая социальная страта, согласно публикациям в деловой прессе, находясь без особого внимания со стороны региональной исполнительной власти, рискует стать основой для протестных или криминальных настроений.
В тоже время надо понимать, что специальная военная операция – это многоступенчатый процесс, который глубже, чем просто «гибридная война с «коллективным Западом». Здесь и тема возвращения исконно русских земель в славянский мир, и парадигма единой русской культуры с основой в виде русского языка, и создание новой архитектуры европейской безопасности с переформатированием системы международных отношений.
По сути, специальная военная операция – это глобальная школа жизни и ее участники, вне зависимости от своего вклада, несут новое знание обратно в российскую ментальность. Так что локальные задачи для регионов в виде медицинской реабилитации ветеранов, переобучения и трудоустройства – это к процессу перенастройки общественных настроений внутри страны.
При этом, на данный момент, непонятно, как будет оцениваться эффективности работы губернаторов по блоку «ветераны специальной военной операции». Социологический опрос как инструмент не нуждается в дальнейших пояснениях. Тут вопрос в ином аспекте, что цифры по медицинской реабилитации с последующим трудоустройством будут увязываться с общей удовлетворенностью от гражданской жизни, комфортной городской среды и доверием к социальным институтам. Не исключено, что необходимо наличие взаимосвязи со снижением протестного настроения.
BY Поднять Перископ!
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from ua
