Дым горящих свалок Советского района ХМАО дошел до Генпрокуратуры.
Активисты одного из наиболее депрессивных муниципалитетов Югры направили обращение в Генеральную прокуратуру РФ, в котором сообщили о бесконтрольном сжигании отходов лесообрабатывающих производств, обломков снесенных аварийных бараков и ТКО в границах населенных пунктов.
Жгут их, как отмечают авторы документа, при полном попустительстве властей, Роспотребнадзора и Природнадзора, отравляя атмосферу и провоцируя угрозу пожаров.
Как говорят представители ОНФ, нарушения природоохранного и саниатрно-эпидемиологического законодательства давно стали недоброй традицией для муниципалитета. Коммерсанты, видимо, заручившись поддержкой чиновников, ежегодно устраивают «аутодафе», пеплом и гарью от которых накрывает поселения. А признание нарушений местными прокурорами ситуации не меняет.
Власти же, в свою очередь, предпочитают рапортовать о «полном контроле» над происходящим и убеждать население, что дым от сжигаемых отходов совершенно не опасен для жителей
Дым горящих свалок Советского района ХМАО дошел до Генпрокуратуры.
Активисты одного из наиболее депрессивных муниципалитетов Югры направили обращение в Генеральную прокуратуру РФ, в котором сообщили о бесконтрольном сжигании отходов лесообрабатывающих производств, обломков снесенных аварийных бараков и ТКО в границах населенных пунктов.
Жгут их, как отмечают авторы документа, при полном попустительстве властей, Роспотребнадзора и Природнадзора, отравляя атмосферу и провоцируя угрозу пожаров.
Как говорят представители ОНФ, нарушения природоохранного и саниатрно-эпидемиологического законодательства давно стали недоброй традицией для муниципалитета. Коммерсанты, видимо, заручившись поддержкой чиновников, ежегодно устраивают «аутодафе», пеплом и гарью от которых накрывает поселения. А признание нарушений местными прокурорами ситуации не меняет.
Власти же, в свою очередь, предпочитают рапортовать о «полном контроле» над происходящим и убеждать население, что дым от сжигаемых отходов совершенно не опасен для жителей
So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists."
from ua
