Премьер-министр Башкирии Андрей Назаров заработал за прошлый год почти 1,3 млрд рублей и занял 13 место в списке богатейших российских чиновников. В реальности это далеко не все доходы его семьи. Назаров владеет квартирой площадью 398 кв. м в центре Москвы в ЖК "Молочный дом", одном из самых дорогих районов Москвы. Большая часть его бизнеса оформлена на жену Ларису Назарову. Она владеет компанией "Авангард", которой принадлежит ТЦ "Аструм" в Сибае. При ТЦ находится микрокредитная организация "Быстрый город", обирающая башкиров через огромные проценты на займы. Чете Назаровых также принадлежит несколько ресторанов и компаний, сдающих в аренду помещения для детских садов. Сын Назарова — местный депутат-единоросс с доходом 133 млн рублей в год, владеющий крупной компанией "Аструм-Москва". Успех бизнеса семьи Назарова объясняется крышей в лице главы региона Радия Хабирова. Назаров в долгу не остается. В молодости Назаров получил три года условно за избиение и изнасилование студентки.
Премьер-министр Башкирии Андрей Назаров заработал за прошлый год почти 1,3 млрд рублей и занял 13 место в списке богатейших российских чиновников. В реальности это далеко не все доходы его семьи. Назаров владеет квартирой площадью 398 кв. м в центре Москвы в ЖК "Молочный дом", одном из самых дорогих районов Москвы. Большая часть его бизнеса оформлена на жену Ларису Назарову. Она владеет компанией "Авангард", которой принадлежит ТЦ "Аструм" в Сибае. При ТЦ находится микрокредитная организация "Быстрый город", обирающая башкиров через огромные проценты на займы. Чете Назаровых также принадлежит несколько ресторанов и компаний, сдающих в аренду помещения для детских садов. Сын Назарова — местный депутат-единоросс с доходом 133 млн рублей в год, владеющий крупной компанией "Аструм-Москва". Успех бизнеса семьи Назарова объясняется крышей в лице главы региона Радия Хабирова. Назаров в долгу не остается. В молодости Назаров получил три года условно за избиение и изнасилование студентки.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights.
from ua