между приговым и курехиным

Олег Кулик рассказывает об акции «Кулик это все-таки птица» 1995 года:

Когда я прыгал с крыши, самое интересное было не то, как я прыгнул, а то, как я чуть не обкакался от страха. Я не цирковой артист, я не тренируюсь месяцами перед выходом на сцену. Я демонстрирую свои страхи. Любой человек боится прыгнуть с крыши, и в этом смысле ему куда интереснее мой перформанс, чем выступление профессионала, который сто раз уже прыгал и заранее знает, какой кульбит он сейчас покажет.

Когда я сидел на крыше перед тем, как прыгнуть, я вцепился в ее край, и меня не могли сдвинуть ни туда, ни обратно. Представь, я сижу голый, мне холодно и страшно. Сначала зрители внизу свистели, потом начали кричать, потом, когда все замолчали и всех пробил ужас, я решил: прыгну.

Инженер, который крепил трос, немного не подрассчитал, я пошел не по центру двора, а наискосок. В углу росло старое дерево. И я почувствовал ощущение, будто меня ветками бьют по лицу. Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш... Я открываю глаза и вижу, что подлетаю к дереву. Высота... Вот я и завизжал как свинья собственное имя.

Интересным было преодоление страха, а не полет человека, подвязанного тросом. Представь себе слабого, интеллигентного человека, который подходит к быку, обидевшему девушку, и бьет ему в морду. Он бьет не потому, что сможет сбить его с ног, просто проявляет характер.

В проявлении характера художника или зрителя, это уже неважно, и заключается главная задача современного искусства.

www.group-telegram.com/ua/betweenprigov.com/5471

2.8K viewsJan 31 at 17:51

Олег Кулик рассказывает об акции «Кулик это все-таки птица» 1995 года:

Когда я прыгал с крыши, самое интересное было не то, как я прыгнул, а то, как я чуть не обкакался от страха. Я не цирковой артист, я не тренируюсь месяцами перед выходом на сцену. Я демонстрирую свои страхи. Любой человек боится прыгнуть с крыши, и в этом смысле ему куда интереснее мой перформанс, чем выступление профессионала, который сто раз уже прыгал и заранее знает, какой кульбит он сейчас покажет.

Когда я сидел на крыше перед тем, как прыгнуть, я вцепился в ее край, и меня не могли сдвинуть ни туда, ни обратно. Представь, я сижу голый, мне холодно и страшно. Сначала зрители внизу свистели, потом начали кричать, потом, когда все замолчали и всех пробил ужас, я решил: прыгну.

Инженер, который крепил трос, немного не подрассчитал, я пошел не по центру двора, а наискосок. В углу росло старое дерево. И я почувствовал ощущение, будто меня ветками бьют по лицу. Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш... Я открываю глаза и вижу, что подлетаю к дереву. Высота... Вот я и завизжал как свинья собственное имя.

Интересным было преодоление страха, а не полет человека, подвязанного тросом. Представь себе слабого, интеллигентного человека, который подходит к быку, обидевшему девушку, и бьет ему в морду. Он бьет не потому, что сможет сбить его с ног, просто проявляет характер.

В проявлении характера художника или зрителя, это уже неважно, и заключается главная задача современного искусства.

BY между приговым и курехиным