Две вороны подружки-москвички сбегают из плавящегося от жары города в прохладу карельских лесов. Заброшенные кирхи, северные олени, безымянные озера – этот отпуск мог бы стать идеальным, если бы девушки не свернули с тропы и не заблудились в чаще Леса.
Грише – 10 лет, он живет с ворчливой бабушкой, тетей-ясновидящей, отцом и дядей, вечно пропадающими на работе, и волком. Правда, остальным людям приходится врать, что это не волк, а польская овчарка – специальная порода, созданная для съемок в кино. Семья Гриши заселяется в заброшенный дом на краю глухой деревни, а спустя некоторое время их соседи начинают исчезать.
Больше про сюжет «Леса» Светланы Тюльбашевой я не скажу ни слова: не хочу лишать вас удовольствия самостоятельно распутать клубок, в который постепенно сворачиваются эти две сюжетные линии.
Не скажу я, и что такое «Лес» – магический реализм или психологический триллер про карельскую хтонь и русскую тоску, разъедающую людей изнутри. Тюльбашевой до последних строк удается балансировать на грани мистического и реального, а в финале эти категории становятся и вовсе не важны – и в этом, безусловно, главное достоинство романа.
Сквозь чащу «Леса» виднеются призраки «Топей», снятых по сценарию ныне иноагента Дмитрия Глуховского, а сам роман можно смело назвать новым русским (женским!) хоррором. Дарья Бобылева, Татьяна Мастрюкова, Анна Старобинец, отчасти Евгения Некрасова, а теперь и Светлана Тюльбашева – яркие представительницы этого укрепляющего позиции литературного направления.
«Лес» – это и идеальный пейджтернер, и история про found family, и высказывание о людях, которые предсказуемо страшнее леших, водяных и прочих чудовищ.
Две вороны подружки-москвички сбегают из плавящегося от жары города в прохладу карельских лесов. Заброшенные кирхи, северные олени, безымянные озера – этот отпуск мог бы стать идеальным, если бы девушки не свернули с тропы и не заблудились в чаще Леса.
Грише – 10 лет, он живет с ворчливой бабушкой, тетей-ясновидящей, отцом и дядей, вечно пропадающими на работе, и волком. Правда, остальным людям приходится врать, что это не волк, а польская овчарка – специальная порода, созданная для съемок в кино. Семья Гриши заселяется в заброшенный дом на краю глухой деревни, а спустя некоторое время их соседи начинают исчезать.
Больше про сюжет «Леса» Светланы Тюльбашевой я не скажу ни слова: не хочу лишать вас удовольствия самостоятельно распутать клубок, в который постепенно сворачиваются эти две сюжетные линии.
Не скажу я, и что такое «Лес» – магический реализм или психологический триллер про карельскую хтонь и русскую тоску, разъедающую людей изнутри. Тюльбашевой до последних строк удается балансировать на грани мистического и реального, а в финале эти категории становятся и вовсе не важны – и в этом, безусловно, главное достоинство романа.
Сквозь чащу «Леса» виднеются призраки «Топей», снятых по сценарию ныне иноагента Дмитрия Глуховского, а сам роман можно смело назвать новым русским (женским!) хоррором. Дарья Бобылева, Татьяна Мастрюкова, Анна Старобинец, отчасти Евгения Некрасова, а теперь и Светлана Тюльбашева – яркие представительницы этого укрепляющего позиции литературного направления.
«Лес» – это и идеальный пейджтернер, и история про found family, и высказывание о людях, которые предсказуемо страшнее леших, водяных и прочих чудовищ.
Russian President Vladimir Putin launched Russia's invasion of Ukraine in the early-morning hours of February 24, targeting several key cities with military strikes. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised.
from ua
