Бундесканцлер

​«Философия» на страже диктатуры

Можно ли государству ради борьбы с ковидом ограничивать права и свободы граждан? Отнимать свободу передвижения, собраний, труда и другие фундаментальные права на месяцы, годы или, может, навсегда? Пандемия китайского вируса вновь актуализировала дихотомию свободы и безопасности. На этот счет не высказывался только ленивый. Но в публичном поле царит чуть ли не консенсус: да, может.

И кто бы мог подумать, что в Германии важную роль в формировании такого представления сыграет известный левый философ Юрген Хабермас. Согласно Хабермасу, государство не просто обязано бороться с пандемией, но не должно идти на компромиссы и уступки в этом деле.

Публику Хабермас делит на сторонников «строгих превентивных мер» и «открытого либертарного курса». Тут и начинаются манипуляции. Если первая категория не окрашена идеологически, то вторая нарочито радикализирована до отрицателей не только коронавирусных мер, но и государства в принципе. Из такой интерпретации у читателя складывается впечатление, будто ограничения — это уже установленная норма. Впрочем, приём маргинализации противника стар как мир.

Во-вторых, Хабермас не рассматривает другие пути борьбы с вирусом кроме ограничений. Как будто локдаун — это conditio sine qua non. Не слишком критично для философа, не правда ли? Хабермас, возможно, из-за преклонного возраста, но скорее из-за сознательной манипуляции, «забыл», что мир боролся с пандемиями и без строительства концлагерей размером с Австралию. И совершенно игнорирует опыт Скандинавии и некоторых американских штатов.

В-третьих, в том же стиле нескрываемого пристрастия Хабермас пишет о споре между сторонниками «слабых и строгих превентивных мер». Как будто где-то есть те, кто призывал к «более слабой» профилактике, а не к более гуманным, эффективным или обоснованным мерам. Такая характеристика выставляет противников жестких мер сторонниками неэффективных и, следовательно, бессмысленных мер — и тем самым лишает их критику какого-либо смысла.

Дальше старый философ использует в качестве критерия оценки серьезности угрозы статистику заболеваемости. Как будто бы других показателей, вроде свободных коек, госпитализаций и смертей, не существует. Это опять же манипулятивный стиль, так любимый правительством и СМИ. Но даже они постепенно от него отходят.

Более того, Хабермас оправдывает обязанность государства преследовать эту цель, переврав примечание, которое конституционные юристы поместили в «юридический журнал». Профессора утверждают, что государство может «сознательно признать», что «люди умрут от чужой руки (косвенно) в результате решения государства» — и ссылаются в похищение «Фракцией Красной армии» Ханнса Мартина Шлейера в 1977 году. Он погиб из-за отказа ФРГ выполнять требования террористов. Хабермас раньше отвергал это: «Нет причинной связи между бездействием государства и смертью Шлейера». Философ, по всей видимости, выше ценит свободу воли террористов (должно быть, левая солидарность). Но сейчас, если правительство не принимает меры защиты от вируса, инфекция, которую это вызывает, внезапно становится, с его уст, «предсказуемым следствием его собственных политических решений», то есть подлинной виной политики, а не следствием индивидуального поведения. Фантастическая ментальная гимнастика.

Есть еще множество пунктов, которые раскритиковал Андреас Розенфельдер, но количество знаков движется к критической отметке. Важно понимать, что философия Хабермаса — это легитимизация Левиафана, который может ограничивать любую свободу с целью защиты от вируса всегда и везде, безоговорочно и без меры. Воплощение его идей на практике затмит худшие коронавирусные режимы: китайский и австралийский. Этот опус лишь в очередной раз вскрыл авторитарную природу левой идеи. Хотя чего еще ожидать от философа с комплексом Фурье, всю жизнь сидящего на шее государства.

www.group-telegram.com/ua/bundeskanzlerRU.com/184

1.0K viewsOct 12, 2021 at 07:00

​«Философия» на страже диктатуры

Можно ли государству ради борьбы с ковидом ограничивать права и свободы граждан? Отнимать свободу передвижения, собраний, труда и другие фундаментальные права на месяцы, годы или, может, навсегда? Пандемия китайского вируса вновь актуализировала дихотомию свободы и безопасности. На этот счет не высказывался только ленивый. Но в публичном поле царит чуть ли не консенсус: да, может.

И кто бы мог подумать, что в Германии важную роль в формировании такого представления сыграет известный левый философ Юрген Хабермас. Согласно Хабермасу, государство не просто обязано бороться с пандемией, но не должно идти на компромиссы и уступки в этом деле.

Публику Хабермас делит на сторонников «строгих превентивных мер» и «открытого либертарного курса». Тут и начинаются манипуляции. Если первая категория не окрашена идеологически, то вторая нарочито радикализирована до отрицателей не только коронавирусных мер, но и государства в принципе. Из такой интерпретации у читателя складывается впечатление, будто ограничения — это уже установленная норма. Впрочем, приём маргинализации противника стар как мир.

Во-вторых, Хабермас не рассматривает другие пути борьбы с вирусом кроме ограничений. Как будто локдаун — это conditio sine qua non. Не слишком критично для философа, не правда ли? Хабермас, возможно, из-за преклонного возраста, но скорее из-за сознательной манипуляции, «забыл», что мир боролся с пандемиями и без строительства концлагерей размером с Австралию. И совершенно игнорирует опыт Скандинавии и некоторых американских штатов.

В-третьих, в том же стиле нескрываемого пристрастия Хабермас пишет о споре между сторонниками «слабых и строгих превентивных мер». Как будто где-то есть те, кто призывал к «более слабой» профилактике, а не к более гуманным, эффективным или обоснованным мерам. Такая характеристика выставляет противников жестких мер сторонниками неэффективных и, следовательно, бессмысленных мер — и тем самым лишает их критику какого-либо смысла.

Дальше старый философ использует в качестве критерия оценки серьезности угрозы статистику заболеваемости. Как будто бы других показателей, вроде свободных коек, госпитализаций и смертей, не существует. Это опять же манипулятивный стиль, так любимый правительством и СМИ. Но даже они постепенно от него отходят.

Более того, Хабермас оправдывает обязанность государства преследовать эту цель, переврав примечание, которое конституционные юристы поместили в «юридический журнал». Профессора утверждают, что государство может «сознательно признать», что «люди умрут от чужой руки (косвенно) в результате решения государства» — и ссылаются в похищение «Фракцией Красной армии» Ханнса Мартина Шлейера в 1977 году. Он погиб из-за отказа ФРГ выполнять требования террористов. Хабермас раньше отвергал это: «Нет причинной связи между бездействием государства и смертью Шлейера». Философ, по всей видимости, выше ценит свободу воли террористов (должно быть, левая солидарность). Но сейчас, если правительство не принимает меры защиты от вируса, инфекция, которую это вызывает, внезапно становится, с его уст, «предсказуемым следствием его собственных политических решений», то есть подлинной виной политики, а не следствием индивидуального поведения. Фантастическая ментальная гимнастика.

Есть еще множество пунктов, которые раскритиковал Андреас Розенфельдер, но количество знаков движется к критической отметке. Важно понимать, что философия Хабермаса — это легитимизация Левиафана, который может ограничивать любую свободу с целью защиты от вируса всегда и везде, безоговорочно и без меры. Воплощение его идей на практике затмит худшие коронавирусные режимы: китайский и австралийский. Этот опус лишь в очередной раз вскрыл авторитарную природу левой идеи. Хотя чего еще ожидать от философа с комплексом Фурье, всю жизнь сидящего на шее государства.

BY Бундесканцлер