«Цзюйдоу» 菊豆. Работа над фильмом началась в 1989, а в прокат он вышел в 1992 году.
1989-1992. Говорящая датировка для человека, знакомого с этапами китайских преобразований. Три с небольшим года консервативной реакции. Так называемая «интерлюдия реформ». Тяжёлое душное время между «тяньаньмэньской трагедией» и знаменитой «инспекционной поездкой товарища Дэна на юг», которая, согласно мифологизированной версии событий, вновь вдохнула новую жизнь в уже почти свёрнутые реформы.
Судьба «Цзюйдоу» в этом контексте весьма показательна. Сценарий фильма, к счастью, успел пройти цензуру ещё до подавления выступлений в Пекине. Хотя зацепиться цензорам было за что.
Литературный первоисточник - повесть «Фуси, Фуси» авторства молодого писателя Лю Хэна 刘恒 появилась всё в том же «оттепельном» 1987-м. В её названии – имя мифологического существа Фуси, человека с телом змеи, который придумал иероглифику, триграммы, шелководство и ещё много что. За эти заслуги считался первым китайским императором, а в жёны взял свою сестру Нюйва.
В центре сюжетной канвы повести – инцест, что очевидно оправдывает отсылку к имени божества; с другой стороны, Фуси – это явная и читаемая отсылка к первоосновам китайской культуры. Причём, как следует из повести, довольно критичная по отношению к китайцам.
Сценаристы многое поменяли в литературной основе. По большинству позиций повествование стало более жёстким, однако инцест из сюжета убрали. Возможно, из-за этого, возможно, заботясь о непонятливых лаоваях, которым невдомёк, кто такой Фуси, заглавие фильма решили поменять. Рабочим вариантом было название 山风 – поэтичное «Ветер в горах». Которое, однако, можно прочитать и как «Нравы в захолустье».
Потом всё-таки остановились на Цзюйдоу – имени главной героини, тем самым акцентировав внимание зрителя на главной звезде фильма - несравненной Гун Ли.
Фильм начали снимать уже после Тяньаньмэня, но со всеми разрешениями на руках, так что в каком-то смысле режиссёр был свободен в действиях, хотя и должен был понимать, как отнесутся власти к чересчур смелой картине. И всё же мысли о Тяньаньмэне должны были сидеть в головах и у постановщика, и у съёмочной труппы. Возможно, поэтому фильм получился таким бескомпромиссно злым. Российский историк китайского кино С. Торопцев называет это «отчаянием самосожжения».
Сам Чжан Имоу позднее говорил: «В повести Лю Хэна меня привлекла жесткая критика в адрес китайцев и глубокое проникновение в сущность китайца. Лю Хэн пишет о том, на что китайцы обычно не осмеливаются взглянуть прямо, и пишет не о наружном, не сводит причины человеческих трагедий к таким поверхностным причинам, как культурная революция или политические кампании, а ищет их в самих людях» (выделение – моё).
Он же: «Это фильм о подавлении человеческой психики. В отличие от «Красного гаоляна» он рисует реальную психику настоящих китайцев. Только такие персонажи и являются китайцами. <…> Я показал трагедию человеческого характера. В Китае полно таких, как Ян Тяньцин – задавленных, потерявших себя».
Патриотические убеждения Чжан Имоу хорошо видны даже по его ранним высказываниям, однако, очевидно, для него понятия «патриотизм» и «лояльность» не были одним и тем же. Фильм, не получив прокатного свидетельства в Китае, был отправлен в Канны и тут же был выдвинут на премию «Оскар» за «лучший фильм на иностранном языке».
Однако, за несколько дней до церемонии в Лос-Анжелесе китайские власти постановили:
- фильм из номинации на «Оскар» отозвать
- режиссёра в США не пущать
- фильму прокатное удостоверение не давать
Задним числом министр радио, кино и телевидения Ай Чжишэн выступил с таким объяснением: «Только китайцы имеют право давать оценку китайскому фильму».
...Впрочем, против того, чтобы иностранцы оценивали "политически более грамотные фильмы", ни тогда, ни позже никто не возражал.
А «Цзюйдоу» всё-таки выпустили в прокат в 1992 году на волне новой небольшой «оттепели», почти одновременно со следующим фильмом Чжан Имоу, не выпустить который было невозможно. Уж слишком очевидным это был шедевр.
«Цзюйдоу» 菊豆. Работа над фильмом началась в 1989, а в прокат он вышел в 1992 году.
1989-1992. Говорящая датировка для человека, знакомого с этапами китайских преобразований. Три с небольшим года консервативной реакции. Так называемая «интерлюдия реформ». Тяжёлое душное время между «тяньаньмэньской трагедией» и знаменитой «инспекционной поездкой товарища Дэна на юг», которая, согласно мифологизированной версии событий, вновь вдохнула новую жизнь в уже почти свёрнутые реформы.
Судьба «Цзюйдоу» в этом контексте весьма показательна. Сценарий фильма, к счастью, успел пройти цензуру ещё до подавления выступлений в Пекине. Хотя зацепиться цензорам было за что.
Литературный первоисточник - повесть «Фуси, Фуси» авторства молодого писателя Лю Хэна 刘恒 появилась всё в том же «оттепельном» 1987-м. В её названии – имя мифологического существа Фуси, человека с телом змеи, который придумал иероглифику, триграммы, шелководство и ещё много что. За эти заслуги считался первым китайским императором, а в жёны взял свою сестру Нюйва.
В центре сюжетной канвы повести – инцест, что очевидно оправдывает отсылку к имени божества; с другой стороны, Фуси – это явная и читаемая отсылка к первоосновам китайской культуры. Причём, как следует из повести, довольно критичная по отношению к китайцам.
Сценаристы многое поменяли в литературной основе. По большинству позиций повествование стало более жёстким, однако инцест из сюжета убрали. Возможно, из-за этого, возможно, заботясь о непонятливых лаоваях, которым невдомёк, кто такой Фуси, заглавие фильма решили поменять. Рабочим вариантом было название 山风 – поэтичное «Ветер в горах». Которое, однако, можно прочитать и как «Нравы в захолустье».
Потом всё-таки остановились на Цзюйдоу – имени главной героини, тем самым акцентировав внимание зрителя на главной звезде фильма - несравненной Гун Ли.
Фильм начали снимать уже после Тяньаньмэня, но со всеми разрешениями на руках, так что в каком-то смысле режиссёр был свободен в действиях, хотя и должен был понимать, как отнесутся власти к чересчур смелой картине. И всё же мысли о Тяньаньмэне должны были сидеть в головах и у постановщика, и у съёмочной труппы. Возможно, поэтому фильм получился таким бескомпромиссно злым. Российский историк китайского кино С. Торопцев называет это «отчаянием самосожжения».
Сам Чжан Имоу позднее говорил: «В повести Лю Хэна меня привлекла жесткая критика в адрес китайцев и глубокое проникновение в сущность китайца. Лю Хэн пишет о том, на что китайцы обычно не осмеливаются взглянуть прямо, и пишет не о наружном, не сводит причины человеческих трагедий к таким поверхностным причинам, как культурная революция или политические кампании, а ищет их в самих людях» (выделение – моё).
Он же: «Это фильм о подавлении человеческой психики. В отличие от «Красного гаоляна» он рисует реальную психику настоящих китайцев. Только такие персонажи и являются китайцами. <…> Я показал трагедию человеческого характера. В Китае полно таких, как Ян Тяньцин – задавленных, потерявших себя».
Патриотические убеждения Чжан Имоу хорошо видны даже по его ранним высказываниям, однако, очевидно, для него понятия «патриотизм» и «лояльность» не были одним и тем же. Фильм, не получив прокатного свидетельства в Китае, был отправлен в Канны и тут же был выдвинут на премию «Оскар» за «лучший фильм на иностранном языке».
Однако, за несколько дней до церемонии в Лос-Анжелесе китайские власти постановили:
- фильм из номинации на «Оскар» отозвать
- режиссёра в США не пущать
- фильму прокатное удостоверение не давать
Задним числом министр радио, кино и телевидения Ай Чжишэн выступил с таким объяснением: «Только китайцы имеют право давать оценку китайскому фильму».
...Впрочем, против того, чтобы иностранцы оценивали "политически более грамотные фильмы", ни тогда, ни позже никто не возражал.
А «Цзюйдоу» всё-таки выпустили в прокат в 1992 году на волне новой небольшой «оттепели», почти одновременно со следующим фильмом Чжан Имоу, не выпустить который было невозможно. Уж слишком очевидным это был шедевр.
#кино
BY Китай. 80-е и не только
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes.
from ua
