Тёмная теология

Преображение, наверное, мой любимый церковный праздник. А ещё, на мой взгляд, это наиболее богословский праздник, ведь в нём как будто бы немного приоткрывается завеса восприятия божества. Рождество Христово не являет нам божество, воскресение происходит в закрытой могиле, в крещении Христа есть эпифания, но она не меняет восприятия. А в преображении восприятие меняется – “вид лица Его изменился” и “одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить”.

Меня всегда занимал момент с облаком, которое накрыло вершину горы, где был Иисус и ученики. Эта деталь, с одной стороны, может быть инвертированной отсылкой к Моисею в облаке божественного мрака на Синае. Но также здесь есть и указание на определённое переживание.

До того, как заняться теологией, я несколько лет работал в горах как гляциолог. И не раз попадал внутрь облака, в том числе пару раз был внутри грозового. Когда ты находишься внутри грозы, электричество буквально наполняет воздух. Все металлические предметы, кошки, ледорубы и ледобуры, крючья, начинают громко звенеть – их надо снять, потому что может ударить молния. Тело начинает светиться – вытягиваешь руку, а вокруг неё виднеется слабый, но хорошо различимый голубоватый ободок. Гром звучит оглушительно, молния ослепляет. Поскольку свет в облаке проходит через водяной пар, белое становится ещё белее. Когда ты в облаке, наполненном электричеством это пугает, но и завораживает – невозможно отвести взгляд от молний и разлитого вокруг электричества.

Рудольф Отто называет mysterium tremendum (таинственный ужас) одним из признаков переживания нуменозного, то есть базового опыта священного, ещё не обросшего культурными и религиозными интерпретациями. Одновременно, этот опыт переживается как mysterium fascinans (таинственное очарование). Страшно и хорошо в один и тот же момент. На Фаворе ученики испугались, но потом Пётр сказал, что им хорошо и даже предложил остаться.

Могло ли так случиться, что Иисус и ученики попали в грозовое облако, и всё увиденное ими было восприятием природного явления? Тем более, что Пётр и два других ученика спали, если следовать Луке, и проснулись, похоже, уже посреди всего этого. Представляю, что творилось у них в голове в тот момент. Такое вполне можно предположить. Обесценивает ли это важность события? На мой взгляд, нет.

Меня, например, наоборот заставляет всерьёз задуматься, как мы познаём божественное.

На своём опыте могу сказать, что переживание внутри грозы становится проживанием опыта нуминозного, в котором священное не принимает никаких форм – ни христианских, ни буддийских (я тогда практиковал буддизм), ни даже формы природной стихии. Все эти концептуализации появляются потом. Но в тот момент этот опыт захватывает тебя целиком – пугает и, одновременно, очаровывает. Священное прорывается через силу природы. Здесь тоже происходит встреча с божеством. Ведь, как пишет в своей последней книге Тимоти Мортон, священное – это наполнение природного (хотя, это тоже концепт).

При таком взгляде Преображение становится праздником священного, проявляющегося через природное. Так ли совпало, что в этот день христиане стали освящать плоды, или этот праздник намеренно был перенесен на август (в евангельской хронологии это событие предшествует Пасхе), но такой символизм мне кажется не случайным.

www.group-telegram.com/ua/darktheology.com/339

3.2K viewsAug 19 at 12:05

Преображение, наверное, мой любимый церковный праздник. А ещё, на мой взгляд, это наиболее богословский праздник, ведь в нём как будто бы немного приоткрывается завеса восприятия божества. Рождество Христово не являет нам божество, воскресение происходит в закрытой могиле, в крещении Христа есть эпифания, но она не меняет восприятия. А в преображении восприятие меняется – “вид лица Его изменился” и “одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить”.

Меня всегда занимал момент с облаком, которое накрыло вершину горы, где был Иисус и ученики. Эта деталь, с одной стороны, может быть инвертированной отсылкой к Моисею в облаке божественного мрака на Синае. Но также здесь есть и указание на определённое переживание.

До того, как заняться теологией, я несколько лет работал в горах как гляциолог. И не раз попадал внутрь облака, в том числе пару раз был внутри грозового. Когда ты находишься внутри грозы, электричество буквально наполняет воздух. Все металлические предметы, кошки, ледорубы и ледобуры, крючья, начинают громко звенеть – их надо снять, потому что может ударить молния. Тело начинает светиться – вытягиваешь руку, а вокруг неё виднеется слабый, но хорошо различимый голубоватый ободок. Гром звучит оглушительно, молния ослепляет. Поскольку свет в облаке проходит через водяной пар, белое становится ещё белее. Когда ты в облаке, наполненном электричеством это пугает, но и завораживает – невозможно отвести взгляд от молний и разлитого вокруг электричества.

Рудольф Отто называет mysterium tremendum (таинственный ужас) одним из признаков переживания нуменозного, то есть базового опыта священного, ещё не обросшего культурными и религиозными интерпретациями. Одновременно, этот опыт переживается как mysterium fascinans (таинственное очарование). Страшно и хорошо в один и тот же момент. На Фаворе ученики испугались, но потом Пётр сказал, что им хорошо и даже предложил остаться.

Могло ли так случиться, что Иисус и ученики попали в грозовое облако, и всё увиденное ими было восприятием природного явления? Тем более, что Пётр и два других ученика спали, если следовать Луке, и проснулись, похоже, уже посреди всего этого. Представляю, что творилось у них в голове в тот момент. Такое вполне можно предположить. Обесценивает ли это важность события? На мой взгляд, нет.

Меня, например, наоборот заставляет всерьёз задуматься, как мы познаём божественное.

На своём опыте могу сказать, что переживание внутри грозы становится проживанием опыта нуминозного, в котором священное не принимает никаких форм – ни христианских, ни буддийских (я тогда практиковал буддизм), ни даже формы природной стихии. Все эти концептуализации появляются потом. Но в тот момент этот опыт захватывает тебя целиком – пугает и, одновременно, очаровывает. Священное прорывается через силу природы. Здесь тоже происходит встреча с божеством. Ведь, как пишет в своей последней книге Тимоти Мортон, священное – это наполнение природного (хотя, это тоже концепт).

При таком взгляде Преображение становится праздником священного, проявляющегося через природное. Так ли совпало, что в этот день христиане стали освящать плоды, или этот праздник намеренно был перенесен на август (в евангельской хронологии это событие предшествует Пасхе), но такой символизм мне кажется не случайным.

BY Тёмная теология