- Да, постоянно. Мы плакали навзрыд и боялись. Много крови брали. Из моей семьи все дети выжили, но младшая сестра умерла молодой, сразу после войны, болела после лагеря. Через три месяца нас батрачить взяли, как слуг, латышские хозяева. Относились они ко мне неважно, но не избивали. Если что-то не так сделала я, то в субботу, когда хозяйка пекла булочки, мне их не давали. До сорок пятого года почти у них пробыла. Помню, несколько дней была стрельба, взрывы. И вдруг молчание. Мама с сестрой пошли на разведку, и встретили советских солдат. Они говорят – выходите, не прячьтесь, нигде больше не стреляют. Я так обрадовалась! А куда нам возвращаться? Деревня-то сгорела.
- Что вам больше всего запомнилось из Саласпилса?
- Как вешали. Случалось, нас в этот момент выгоняли из барака для дезинфекции. Надзирательница командовала – «Закройте глаза!», но многие не слушались. И долго трупы потом висели. Как-то раз сестра старшая взяла маленькую на руки, пошла попытаться увидеть маму, к женскому бараку. Не успела далеко отойти далеко, как на них овчарку спустили. Она побежала в барак с ребёнком. Овчарка схватила её….(плачет)…простите, как мне тяжело. Собака цапнула за ногу, галоша осталась у неё в зубах, а сестра успела забежать в барак, повезло. Мать после рассказывала, к ним евреев пригоняли – с поезда. День-два всего евреи задерживались: им говорили – вы пойдёте на работу. Утром уводили колонной, и больше они не возвращались – их убивали. Вещи евреев оставались, их забирали айзсарги. Узниц заставляли перешивать, подгонять.
- Как вы относитесь к тому, что сейчас в Латвии говорят о Саласпилсе?
- Плохо отношусь. Даже немцы признали, что это настоящий концлагерь. Власти ФРГ выплатили всем узникам, у кого были документы о заключении в Саласпилсе, по 1 000 марок. Капля в море, как подачку бросили: но они не отрицали, это был концлагерь. Знаете, нам организованно и цветы не разрешают класть. На годовщину освобождения Саласпилса группа наша узников на двух автобусах приехала, положила цветы. Только отошли, как полицейские всё раскидали, венки снесли. Военные фильмы я стараюсь не смотреть, неприятно мне становится. А ведь я всего три месяца в концлагере была. Всё в голове осталось, не выбросишь. Как боялись заболеть – кого в санчасть забирали, тот обратно уже не возвращался. Кто плохо чувствовал себя – молчали. Уголь из печки втихую глотали, за нами следили, если часто бегаешь в туалет – забирали, и всё. Я прихожу туда, и вижу, где барак наш был, где вешали – и даже спустя 80 лет мне страшно.
- Да, постоянно. Мы плакали навзрыд и боялись. Много крови брали. Из моей семьи все дети выжили, но младшая сестра умерла молодой, сразу после войны, болела после лагеря. Через три месяца нас батрачить взяли, как слуг, латышские хозяева. Относились они ко мне неважно, но не избивали. Если что-то не так сделала я, то в субботу, когда хозяйка пекла булочки, мне их не давали. До сорок пятого года почти у них пробыла. Помню, несколько дней была стрельба, взрывы. И вдруг молчание. Мама с сестрой пошли на разведку, и встретили советских солдат. Они говорят – выходите, не прячьтесь, нигде больше не стреляют. Я так обрадовалась! А куда нам возвращаться? Деревня-то сгорела.
- Что вам больше всего запомнилось из Саласпилса?
- Как вешали. Случалось, нас в этот момент выгоняли из барака для дезинфекции. Надзирательница командовала – «Закройте глаза!», но многие не слушались. И долго трупы потом висели. Как-то раз сестра старшая взяла маленькую на руки, пошла попытаться увидеть маму, к женскому бараку. Не успела далеко отойти далеко, как на них овчарку спустили. Она побежала в барак с ребёнком. Овчарка схватила её….(плачет)…простите, как мне тяжело. Собака цапнула за ногу, галоша осталась у неё в зубах, а сестра успела забежать в барак, повезло. Мать после рассказывала, к ним евреев пригоняли – с поезда. День-два всего евреи задерживались: им говорили – вы пойдёте на работу. Утром уводили колонной, и больше они не возвращались – их убивали. Вещи евреев оставались, их забирали айзсарги. Узниц заставляли перешивать, подгонять.
- Как вы относитесь к тому, что сейчас в Латвии говорят о Саласпилсе?
- Плохо отношусь. Даже немцы признали, что это настоящий концлагерь. Власти ФРГ выплатили всем узникам, у кого были документы о заключении в Саласпилсе, по 1 000 марок. Капля в море, как подачку бросили: но они не отрицали, это был концлагерь. Знаете, нам организованно и цветы не разрешают класть. На годовщину освобождения Саласпилса группа наша узников на двух автобусах приехала, положила цветы. Только отошли, как полицейские всё раскидали, венки снесли. Военные фильмы я стараюсь не смотреть, неприятно мне становится. А ведь я всего три месяца в концлагере была. Всё в голове осталось, не выбросишь. Как боялись заболеть – кого в санчасть забирали, тот обратно уже не возвращался. Кто плохо чувствовал себя – молчали. Уголь из печки втихую глотали, за нами следили, если часто бегаешь в туалет – забирали, и всё. Я прихожу туда, и вижу, где барак наш был, где вешали – и даже спустя 80 лет мне страшно.
(с) Zотов
BY DarkZotovLand
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats.
from ua
